— И много так перебили?
— Не так что много. У нас до двадцати человек и восемь или десять в Аркие…
— Да, немного, значит. А трупы куда?
— В тайгу завезли и там с обрыва бросали, шакалам. А того начальника из ОГПУ в мякиш поколотили-порезали и что осталось в лужу сбросили. В грязную, за кладбищенской оградой. Такого не повезешь…
— Вы, стало быть, не убивали?
— Как можно! Разве б я…
— В Будюмкан вы зачем поехали?
— Предупредить! Сказать, чтоб ховались. Наши же на них пошли. Все с оружием. Разве тут будюмканцы устояли бы? И зачем, чтобы казаки на казаков боем шли? И наш начальник еще мне сказал, чтобы я в Будюмкане его знакомого нашел и тому бы сказал…
— Не поверили вам там, в Будюмкане?
— Не застал я того казака. Другим начал сказывать, и те не поверили. Еще и наши не поспели ко времени… Ясно все. Противно, и пора кончать.
— Не находим мы вашей тут вины. Сами не убивали и еще и будюмканцев спасти намеревались. Или вы не все там верно рассказывали?
— Все верно! До точности верно.
— Ну, тогда что ж, пообедайте и езжайте домой. Или вы куда еще намеревались?
— Куда там! Я домой. Если реки еще переезжать нельзя, в тайге у костра посижу.
— Да, лучше, наверное. Время такое тяжелое.
В столовой у окна посадили, чтобы двор ему был хорошо виден. Он должен сам все заметить, выглядеть! Вдоль ограды, против окон, пограничники канатную коновязь натягивали. Дробин и Черниговский ее на части ногами замеряли, по числу коней в эскадроне, и, увлекаясь, называли эскадрон Второго полка ОГПУ.
Пообедав, казачишка выехал удовлетворенным. Не только скрыл от пограничников свою принадлежность к банде убийц, но еще и выследил подготовку к размещению целого красноармейского эскадрона. Это ли не успех!
И мы в обиде не оставались. За участие в банде он свое получит, когда настанет время. Эскадрон же выдуманного кавполка, хотя и «липовый», запутает карты бандитского руководства и в течение нескольких дней будет волновать его не меньше, чем любой другой самый натуральный эскадрон.
Я и Черниговский решили заночевать у Дробина, вечного холостяка. Все трое еле держались на ногах. Но уснуть не успели, прибежал дежурный:
— Воровский приехал и вызывает.
Подошли и, как положено, представились. Тот не в духе оказался или просто власть показать хотел:
— Много спите, товарищи, даже вечером в такое время.
— Сон спокойный. Вот и спим, — сказал я.
— Сон я отгоню. Утром выезжаем на Газимур, в Дакталгу.
— Завтра выезд невозможен. Мы уже все рассчитали на послезавтра. Нужен отдых коням и перековка. Вьюки только к вечеру завтра будут…
— Выступаем завтра в шесть ноль-ноль. Поняли?
— Это безумие…
— Вашего совета не спрашиваю, а приказываю: выступаем завтра в шесть ноль-ноль. Что вам непонятно?
— Люди тут намечены для разведки, и надо с ними как следует поработать…
— А до этого кто вам мешал с ними работать? Разведку тоже на себя беру. Ваше дело — выполнять мои приказания, пока я вам это доверяю…
В 6.00 так и поехали, подавленные и удрученные. Вьюков приготовить не успели и поехали без станковых пулеметов. Овес только в саквах, на день. Сена вовсе не брали. У бойцов «сухой паек» на один день и только по одному боекомплекту на экземпляр оружия. И это зная, что до Газимура полсотни километров, и вовсе не ведая, как и когда нам удастся реку преодолеть. Или, возможно, придется форсировать под огнем. И какие пятьдесят километров! По тайге, по болотам, по камням и через бурелом…
Худшие опасения оправдались. Через Газимур в тот день переправиться не удалось. Ледоход заканчивался, но лед шел и был еще слишком грозным. Не имея фуража и продовольствия в запасе, Воровский приказал возвратиться в Урюпино.
Может быть, он и понял свою вину. Но признать ее не хотел и искал спасения для себя или хотя бы маленькой лазейки:
— Я заболел. Примите командование.
— Только в Урюпине и только по письменному приказу.
— Погубить хотите? Не выйдет! Я и ваши дела знаю и покажу. У меня в Хабаровске «рука»…
Отозвали его, и он исчез за горизонтом. Приказа не было. Очевидно, «рука» у него все же где-то была…
Раньше нас в Дакталгу ворвался отряд из коммунистов и советских работников Газимуровского района. Этот отряд со стороны тыла шел и реку Газимур миновал. Мы, преодолев реку, пришли в Дакталгу на другой день. В дальнейшем активную борьбу с бандой проводили мы, пограничники. Местный актив выполнял обязанности караульных команд по охране населенных пунктов.