Посланник Кваггер, ворча и ворочаясь, пока Грациэла застегивала его ремень безопасности, нашел выключатель своего переговорного устройства и тут же сварливо вопросил:
- Почему здесь нет рыб? Я полагал, некоторые из них должны светиться!
Трегарт поморщился - слишком громко прозвучавший голос больно ударил в барабанные перепонки. Грациэла взмолилась:
- Пожалуйста, мистер Посланник! Убавьте громкость!
Внешнее переговорное устройство передавало звук по крайней мере на полкилометра даже в этих тяжелых, холодных водах; на близком расстоянии и при полной мощности звук просто оглушал.
Кваггер недовольно бормотал что-то себе под нос, возясь с переговорным устройством; затем многократно усиленное бормотание сменилось просто неприятно громким голосом, от которого уже не закладывало уши, и голос этот повторил:
- Почему здесь нет никаких рыб? Рон Трегарт мягко рассмеялся:
- Они тут были, Господин Посланник, но теперь больше не приближаются. Их едят кальмары Грациэлы.
Грациэла вознамерилась было пнуть своего любимого человека, но тот предусмотрительно отодвинулся.
- Капитан Трегарт шутит, - уверила она Посланника. - Конечно, это не совсем шутка, коль скоро кальмары действительно питаются рыбой. Но не людьми. Для нас здесь нет ни малейшей опасности. И, в любом случае… Рон, покажи ему свой воздушный лук… Капитан Трегарт вооружен, хотя ему и никогда не приходилось пользоваться оружием здесь - просто необходимости не возникало. Верно говорю, Рон?
- Ну, все когда-то случается в первый раз, - жизнерадостно заметил Трегарт. Хотя Грациэла и не могла видеть его лица, она почувствовала по голосу, что Рон ухмыляется. Ну погоди, подумала она, дай срок, вот вернемся в купол…
Но от Посланника тоже не укрылись насмешливые интонации Трегарта.
- Давайте же, - сухо приказал он. - Я чувствую себя очень неловко в этом дурацком костюме.
Но еще больше неудобств причиняешь нам ты сам, сумрачно подумала Грациэла, помогая толстяку забраться в сани. Она вся взмокла, пытаясь затолкать на место сотню ворчливых и нелепых килограммов мертвого веса, хотя вода, уменьшавшая тяжесть, и служила ей подспорьем.
- Забирайтесь под колпак - вот так, - слегка задыхаясь, выговорила она. - Теперь позвольте мне закрепить страховочные ремни и кабели интеркома…
Прикосновения к его телу, даже сквозь скафандр, заставляли ее морщиться - она чувствовала, как покрывается гусиной кожей от отвращения. Еще хуже было то, что туша Кваггера с трудом помещалась в сани, не рассчитанные на такие габариты. Подводные сани - весьма простая конструкция; она является копией сифона кальмара, сделанной из пластика и стали, и не претендует на большее. По сути, это просто полая труба с турбинными двигателями, работающими на водородном топливе. Стеклянный колпак защищает пассажиров от напора воды наподобие того, как гидрокостюмы защищают их от давления на глубине.
- Вот и все, - тяжело дыша, Проговорила она, застегивая последний ремень и подключая кабели интеркома; потом объявила: - Так-то лучше; теперь мы можем говорить друг с другом без помощи внешнего переговорного устройства. А теперь отправимся в путь, чтобы осмотреть наши фермы, энергостанции и еще несколько любопытных мест - правда, сперва нам придется проехать шесть километров.
- Шесть километров! - возмущенно буркнул Кваггер; правда, теперь его голос раздавался только под их шлемами, не разносясь в окружающем пространстве - и правильно, нечего зря воду баламутить. - А почему так далеко? Ваши люди что, настолько глупы, что не могли построить города поближе к энергостанциям?
Грациэла проглотила готовые уже сорваться у нее с языка слова и повернула голову - стекло шлема давало угол обзора в двести семьдесят градусов - к Трегарту, чтобы взглядом предостеречь его. Потом проговорила сквозь стиснутые зубы:
- Это не глупость, Господин Посланник. Это меры безопасности. Около гидротермальных источников наблюдается повышенная тектоническая активность - я имею в виду, возле тех мест, откуда берется горячая вода. Существует потенциальная опасность небольших землетрясений, а это нежелательно возле городских куполов, даже сделанных из НЕКСО!
- НЕКСО? - с сомнением переспросил посланник.
- Стеклоподобный материал, из которого сделаны наши купола. Никакой другой материал не выдерживает глубинного давления. Даже сталь.
Посланник хмыкнул и повторил тоном приказа:
- Давайте же двигаться вперед!
- Да, конечно, - Трегарт скорчил гримасу, устраиваясь в санях рядом с Грациэлой. - Мы не должны попусту расходовать драгоценное время столь высокопоставленных людей, Грациэла, так что давайте же двигаться вперед!
Грациэла вздохнула. Быть может, идея взять с собой второго капитана была не столь уж хороша - хотя от самой мысли остаться наедине с этой сухопутной свиньей ее мутило. Она медленно перевела вперед переключатель скорости. Сани задрожали, потом медленно сдвинулись с места.
То, что вы увидите по дороге, мистер Посланник, - начала она свою лекцию, - это практически нетронутое морское дно, такое, каким оно было миллионы лет. Оно выглядит совершенно безжизненным, но на самом деле на нем и вблизи него живет бесчисленное множество организмов, питающихся органической материей, которая опускается из верхних слоев воды - тех, которые находятся на две тысячи двести метров над нами…
Трегарт позволил себе расслабиться, слушая вполуха знакомую и привычную лекцию. Каждый ребенок в Восемнадцати Городах узнавал это в первые годы обучения в школе, поскольку от этого зависела его жизнь. Донные отложения были почвой, на которой росли их посевы, и этот почвенный слой увеличивался очень медленно - около миллиметра в тысячу лет - но в глубинах моря прошло достаточно времени для того, чтобы этот слой стал достаточно толстым и плодородным.
То, из чего слагался плодородный слой, и то, что служило пищей организмам, живущим на морском дне, являлось остатками пищи организмов, живущих у поверхности моря. Рыбы - неаккуратные едоки. Когда рыба ловит, скажем, моллюска, остатки от ее трапезы - кусочки органической материи, кровь и прочее - составляют около одной четверти массы самой добычи. Все это погружается в море и перерабатывается микроорганизмами или теми животными, которые выделяют слизь, чтобы с ее помощью собирать пищу; а затем и они, в свою очередь, становятся добычей. Некоторые организмы умирают естественной смертью - таких немного, ибо море и его обитатели вечно голодны! - но даже и их останки обычно съедают, покуда они опускаются на дно - а для самых мелких из них этот последний путь может длиться годами. Вместе с ними на дно опускаются и частицы фекалий; но система, выводящая из организмов шлаки, несовершенна, а потому даже тут находятся частицы пищи. И все это удобряет те территории, которые Сити Атлантика использует для выращивания урожаев.
- Ну да, - пробурчал Посланник Кваггер, явно гордясь своими умственными способностями, - но, если это так, почему мы не видим здесь, на дне, костей? В конце-то концов, ведь кости китов никто не ест, верно?
- Хороший вопрос, - одобрительно заметила Грациэла. - Но, видите ли, мы находимся ниже уровни так называемой углеродной компенсации, а это означает, что при подобных давлениях даже кости растворяются, и не остается ровным счетом ничего.
Трегарт зевнул, размышляя о том, каким должно было стать лицо Посланника Кваггера при этих словах. Сам Трегарт чувствовал себя свободно; он был чрезвычайно доволен, что мог доверить управление морскими санями Грациэле, покуда они двигались вдоль узкого сине-зеленого луча лазера к месту своей первой остановки. Трегарт знал, что, хотя он и был капитаном субмарины, Грациэла провела значительно больше часов за рычагами управления подводных саней. Он чувствовал, что почти притерпелся к нелепо выглядящему неприятному человеку с сущи. Толстяки они и есть толстяки, и не виноваты в этом - такими уж они родились, подумал он с некоторым оттенком сострадания. Такая уж натура у этих увальней - вечно гладить вас против шерсти. В интересах безупречной справедливости, подумал Трегарт, было бы неплохо отплатить Кваггеру той же монетой - провести ему против шерсти чем-нибудь вроде акульей шкуры, больше напоминающей терку или рашпиль, чем Кожу живого существа. Но пока Кваггер ведет себя хотя бы так же, как сейчас, не стоит провоцировать его. В конце концов, этот человек - Мак-Кен! Из дурных Мак-Кенов, верно, но от этого, он не перестает быть кровным родственником замечательного Юстаса Мак-Кена, человека, который создал Восемнадцать Городов.