— Интересно, — пробормотал волшебник, прислушиваясь к чему-то, неслышному мне. — Очень интересно. Какая… необычная структура… и окраска, и насыщенность…
Кровь зашумела у меня в ушах, в каморке стало невыносимо душно, а воздух потемнел… или поблекли заклинания, на привычный свет которых я до того не обращала внимания. И маг отнял руки.
— Завтра я попросил бы вас вместе со мной подойти к вашему начальнику Везеру Алапу, — сухо произнёс он.
— Но как я объясню?.. — ахнула я, даже не рассердившись на фамильярность мага.
— Вам ничего объяснять не надо, леди Элесит. Положитесь на меня.
И, поклонившись, он бросил прощальный неодобрительный взгляд на скудную обстановку каморки и ушёл, оставив меня одну.
Наутро Залемран появился у дверей моей каморки в самую рань, когда я только возвращалась из умывальни. Бросив короткий взгляд на потрёпанное миссионерское платье и мои босые ноги, он отвернулся и сухо сказал:
— Одевайтесь, леди Элесит. Нам пора идти.
— Как пожелаете, магистр Залемран, — ответила я тем же тоном, и по коридору прошёлся знакомый со вчерашнего вечера шепоток. Не привыкнув быть в центре внимания, я смутилась и скрылась за дверью. Одеваться второпях всегда сложно и неприятно, так что сегодня я провозилась втрое дольше обычного. Но вот я привела себя в порядок и даже пригладила волосы. — Вы сегодня рано подошли, магистр.
— По необходимости, — ответил он. — Днём я должен уехать: в Карвийне меня ждут дела. И, пожалуйста, не обращайтесь ко мне так официально, у нас это не принято.
— Как пожелаете, — с упавшим сердцем ответила я. Маг был первым человеком, которому оказалась небезразлична моя судьба. Первым и, по-видимому, и последним.
— Прошу вас, — проговорил волшебник, предлагая мне руку. Я с благодарностью приняла её, и мы пошли по коридору — но не к тайному ходу, а к ведущей во двор лестнице. Залемран заметил мой взгляд и пояснил: — По таким делам, как моё, являются открыто, с главного входа.
— Как пожелаете, — повторила я. Вслед нам нёсся всё тот же шепоток моих коллег, гадавших, что именно связывает меня с гостем из Карвийна.
Объяснять ничего не пришлось: Везер Алап не выказал ни малейшего удивления, когда мы с Залемраном вдвоём, рука об руку вошли в его кабинет. Напротив, на его лице отразилось удовлетворение, как будто наш визит отвечал замыслам или предположениям начальника Ведомства.
Он поднялся и предложил сесть сначала мне, а потом гостю и вернулся на своё место не раньше, чем мы разместились. А после проговорил, обращаясь к одному только волшебнику:
— Итак, вы выполнили мою просьбу, милейший?
— Да, — небрежно ответил маг. — Сбой в заклинаниях, как я и предполагал. Вы слишком давно не подновляли их, а любое волшебство истончается, когда им пользуются обычные люди.
Везер Алап позволил себе слабую улыбку. Любой из служащих Ведомства, даже самый незначительный, смертельно оскорбился бы, если бы услышал «обычный человек» в свой адрес.
— Чем же вы объясните их необычный цвет, милейший Залемран? — спросил начальник Ведомства.
— Тем же самым, сэр, — глазом не моргнув, солгал волшебник. — Деформация заклинания изменило полярность потоков и по-новому преломило свет, что и вызвало визуальную иллюзию…
— Пощадите! — Везер Алап, смеясь, поднял руку в защитном жесте. — Я не маг и никогда им не притворялся. Мне достаточно вашего слова. Заклинания будут работать как прежде?
Волшебник склонил голову.
— Превосходно. Теперь, я полагаю, мы можем вернуться к делу, из-за которого вы прибыли сюда.
— Да, сэр Везер Алап, — согласился волшебник, — но сперва я бы хотел поговорить с вами о деле, из-за которого я попросил прийти со мной леди Элесит.
Если Везер Алап и удивился, он не подал вида.
— Я слушаю вас, милейший.
— Я хотел бы ходатайствовать за перевод леди Элесит на более высокую должность и переселение её в более удобное жилище.
От этих слов кровь бросилась мне в лицо, и я вскочила на ноги, едва не опрокинув стул.
— Как вы смеете?!
— Сядьте, леди этнограф Элесит, — холодно и спокойно произнёс Везер Алап, и я с трудом заставила себя успокоиться. — Я вижу, милейший Залемран, вы ходатайствуете по собственному желанию, не посоветовавшись со своей протеже? Почему же вы тогда решили вмешаться?