— Что думаете, Салтан Будилович? Как лучше достать этого иномирца? — спросил Молчан.
Опытный маг тяжело вздохнул.
— Во всем Ордене не найдется никого, равного ему по силе. Магией даже и пытаться не стоит. Обычно иномирные маги мало на что способны у нас, воздух у нас неподходящий, — хмыкнул он. — Тут иной случай. Судя по куполу вокруг имения и зверью, иномирец не только многое умеет и знает, у него еще и сумасшедшее восстановление магической энергии. Он быстро приспосабливается к нашему миру. И чем дольше мы тянем, тем на большее он будет способен.
— И что? Нет никаких способов?
— Почему же? Есть. Грубый, долгий, затратный, но эффективный способ. Вы же слышали поговорку: «против лома нет приема»? Вот и будем долбить ломом.
* * *
Как и сказал Салтан Будилович, способ оказался грубым и долгим, хотя в начале пришлось немало посуетиться.
Перво-наперво велели всем жителям деревни близ имения Медянских уйти на несколько дней куда-нибудь подальше, причем забрать с собой весь скот и всю птицу. Карницкий сам ходил по домам, уговаривал, объяснял про иномирца, который может их всех убить, про возможную битву, но всё было без толку. Бабы, конечно, рыдали, младенцы тоже, старики упирались изо всех сил, настаивая на том, что они, дескать, хотят помереть на родной земле. А потом к Адриану подошёл Чехоня и безо всяких уговоров заявил, что поубивает всех и вся, кто останется в деревне к вечеру: «Хоть козу, хоть гусыню, хоть старика». После этого сельчане зашевелились и начали сваливать скарб в телеги, у кого были, или в тюки, которые взваливали себе на плечи. Видать, боялись, что орденцы повынесут из избушек и глиняные горшки, и деревянные ухваты, и остатки небеленой пряжи.
При этом Чехоня не лгал. Молоты и впрямь прошлись вечером по деревне и поубивали всю живность, что увидели, от кошек до домашней птицы. А из одной бани вытащили позабытую старушку и отволокли ее к сельчанам. Те отошли не так уж далеко, едва ли на три версты, но и этого было довольно.
Одновременно с этим, после небольшого совещания Молчан срочно отбыл обратно в Старополье, а Молоты принялись выдумывать разные хитрости, чтоб не давать иномирцу передышки.
Помимо отстрела всех зверушек, не разбирая, с магией они или без, Молоты срубили несколько деревьев, обтесали их наскоро, потом самое большое бревно положили на телегу, крепко-накрепко привязали к ней, втащили на холм, где стояло имение, с гоготом разогнали самодельный таран так, чтобы он врезался в ажурные ворота. Невидимая магическая граница находилась перед ними, Паник даже провёл черту, чтобы все знали, куда заходить не следует. Но Молотов это не остановило. Они подтянули телегу к себе за веревки и снова разогнали ее для удара.
Карницкий не разделял их веселья. Он не понимал, как можно столь безалаберно относиться к такой угрозе, как иномирный маг. Может, всё дело в том, что они не видели, на что он способен?
— Не, не потому, — ответил Метальник, когда Адриан спросил у него об этом. — Это вы, Стрелы, должны осторожничать, выспрашивать, думать. А нас ведь когда зовут? Когда опасность видна всякому. И всякий раз мы можем помереть. Так что ж теперь, горевать и слёзы лить? Ну маг, ну сильный. И что? Он же на нашей земле! А значит, рано или поздно мы его прихлопнем.
После очередного удара одна створка не выдержала, перекосилась, а потом и вовсе слетела с петель и повалилась наземь. Тогда Молоты разогнали телегу пуще прежнего, и та вместе с разлохмаченным бревном пролетела через весь двор, чудом разминувшись с пустой каретой, и врезалась в крыльцо.
Пока Молоты развлекались, Паник с Салтаном Будиловичем думали, как истощить магическую завесу. На предложение Карницкого воспользоваться серебром маги лишь рассмеялись.
— Ну, если у тебя есть с полпуда серебра, тогда нам и думать ничего не надо, — сказал Салтан Будилович.
— А что, если воспользоваться жаровней? — вдруг предложил Паник. — Она же первым делом вбирает магическую энергию.
— Отличная мысль, Куликов, — кивнул старший маг.
— Вы что, взяли ту жаровню с собой? — испуганно спросил Адриан.
— Разумеется, нет. Из Белоцарска до ближайшей станции два дня пути, но если ехать без остановок, то и того меньше.
С этими словами Салтан Будилович вынул незнакомые Карницкому амулеты, долго возился с ними, а потом как гаркнет в тот, что побольше:
— Рябой! Бери жаровню и мухой ко мне. Езжай скорым поездом!
— Жаровня! Поезд! Еду! — послышалось следом из второго амулета.
Адриан ошеломленно смотрел на магов.
— Это вестники, — пояснил Паник. — Стрелы уже давно требуют себе такие, но пока в каждом отделении не будет хотя бы по одному магу, это бессмысленно. Впрочем, говорят, на Хребте придумали иной способ для такого общения, не магический, но пока не хотят выпускать его в мир.
Снова клятая политика. Если правители стран узнают о таком способе, они, несомненно, захотят заполучить его в свои руки. Так уже было с защитными амулетами, так будет и с другими новшествами.
Пока не вернулся Молчан и не прибыла жаровня, Молоты продолжали развлекаться. На этот раз они закидали горящими ветками сад возле имения, для начала с правой стороны, откуда как раз дул ветер. Когда огонь разгорелся и стал угрожать самому дому, маг не выдержал и направил на пожар свою магию. Все деревья и травы на десять шагов от дома обратились в прах, и огонь потух сам по себе.
Предупрежденные заранее маги внимательно всматривались в видимые только им магические потоки. Паник даже вскрикнул от восторга, и они снова принялись обсуждать понятные только им детали.
Немного погодя Молоты подожгли и другую часть сада, тогда маг испепелил всё пространство между домом и оградой со всех сторон. За имением сразу стало легче наблюдать. И иногда в окнах мелькали силуэты, но было сложно разобрать, чьи именно.
Глядя на забавы Молотов, уже и Карницкий начал думать, что маг не столь страшен, как ему представлялось. Иначе с чего бы тот отсиживался в имении и даже ни разу не попытался отыграться?
Но в эту же ночь Карницкий проснулся от криков и пальбы. Он спал на крыше одной из карет и едва не свалился, когда что-то мощное врезалось в ее бок. Адриан выхватил пистоль, но заряжать наощупь он пока не научился, потому перехватил оружие за длинное дуло и приготовился бить невидимого врага. Рядом вспыхнул костер, зашипев и выплюнув немало искр, и Адриан увидел внизу корову. Обычную, черно-белую, только очень худую, её ребра и позвонки проступали через кожу. Вот только взгляд у животины был безумный. Она снова ударила в карету рогами, грянул выстрел, но корова лишь вздрогнула.
Тогда Карницкий спрыгнул вниз и ударил скотину рукоятью пистоля, рассчитывая на серебряные вставки. Но корова не упала замертво. Она уставилась на Адриана, тот испуганно попятился, а потом и вовсе побежал от обезумевшей твари.
— Вниз!
Адриан тут же рухнул на землю и откатился, и в бок бежавшей за ним скотины воткнулся толстенный кол.
— Бей ее серебром! Больше бей! — рычал Молот.
Тогда Карницкий вскочил и принялся охаживать корову рукоятью пистоля со всех сторон, пока та всё же не рухнула. Молот вытащил кол, мотнул головой, чтоб Адриан следовал за ним, и побежал дальше, к следующей живности. Постепенно по всему лагерю разгорались костры, и орденцы уже поняли, с чем имеют дело, так что к утру всю скотину поубивали. Но были потери и среди людей. К счастью, маги ночевали в одной из карет, потому остались целы, а вот Молоты, что спали снаружи возле костров, пострадали. Одному проломили голову насмерть, двоим раздробили ноги. Вспоротый живот, вырванные куски мяса, треснувшие ребра… И всё это сделали несколько коров, коз и свиней.
Что было бы, если б маг сумел дотянуться до волков или медведей, Адриан старался даже не представлять.
— Где же он их держал? Неужто в доме? — удивлялся Метальник, которому всего-то распороли плечо так, что мясо торчало рваными кусками. — Мы ж там всё выжгли, ну, с магом напополам.
Карницкий промыл рану и пытался приладить куски мяса обратно. Рядом Марчук ждал с иглой и нитью, чтоб хоть как-то заштопать Молота.