Утро еще не кончилось, когда отряд остановил лошадей перед маленьким домиком на краю рощи сахарных кленов. Деревья, посаженные неизвестно когда, с годами взбирались все выше по склону, забрасывая вперед свои легкие семена. Горный воздух был прохладен и свеж. В зарослях сорняков копались куры; забитая тиной деревянная труба роняла капли воды в корыто.
Харра соскользнула с лошади, разгладила юбку и поднялась на крыльцо.
— Кейрел? — позвала она. Застыв в седле, Майлз с непреклонно-решительным видом дожидался первой встречи. Никогда не следует терять психологическое преимущество.
— Харра? Это ты? — откликнулся мужской голос. Распахнув дверь, староста выбежал из дома. — Где ты была, девочка? Мы тебя искали, думали, ты сломала себе шею где-нибудь в зарослях!.. — Тут он умолк, заметив трех неизвестных всадников.
— Ты отказался признать мое обвинение, Кейрел, — поспешно проговорила Харра. Она нервно теребила свою юбку. — И я пошла к судье в Форкосиган-Сюрло, чтобы пожаловаться ему.
— Ах, девочка, — горестно вздохнул Кейрел, — как это глупо, как глупо…
Он покачал головой и тревожно посмотрел на приезжих. Это был лысеющий человек лет шестидесяти, загорелый, обветренный и грузный. Левая рука его заканчивалась культей — еще один ветеран.
— Староста Зерг Кейрел? — сурово заговорил Майлз. — Я — Голос графа Форкосигана. Мне поручено расследовать преступление, о котором заявила Харра Журик перед графским судом: убийство ее дочери, младенца Райны. Как староста Лесной Долины вы должны мне содействовать и помогать вершить графское правосудие.
Произнеся эту сакраментальную формулу, Майлз умолк, ожидая ответа. Толстый Дурачок фыркнул. Шитый серебром по коричневому фону штандарт негромко хлопал на ветру.
— Окружного судьи на месте не было, — вставила Харра, — но граф был.
Побледневший Кейрел пристально смотрел на Майлза. Наконец взяв себя в руки, он постарался встать навытяжку и отвесил неловкий поклон.
— Кто… кто вы, сэр?
— Лорд Майлз Форкосиган.
Кейрел зашевелил губами. Майлз не умел читать по губам, но был совершенно уверен, что староста в отчаянии беззвучно выругался.
— А это мой слуга сержант Пим и медицинский эксперт, лейтенант Имперской службы Ди.
— Вы сын милорда графа?
— Тот самый, единственный.
Майлзу уже надоела эта игра. Наверное, для первого впечатления достаточно. Он соскользнул с Дурачка и легко приземлился на носки. Кейрел изумленно смотрел на него сверху вниз. «Да, вот такой я низенький. Но подожди, милашка, увидишь, как я танцую!» Перекинув поводья через руку, Майлз шагнул прямо к корыту.
— Нам можно напоить здесь лошадей?
— Э-э… это для людей, милорд, — спохватился Кейрел. — Подождите, я принесу ведро.
Подтянув обвисшие брюки, он поспешно потрусил за дом. Наступила минута тишины, потом донесся голос старосты:
— Где у вас козье ведро, Зед?
Ему ответил другой голос, высокий и молодой:
— За поленницей, па.
Послышалось невнятное бормотание, и Кейрел притрусил обратно с помятым алюминиевым ведром, которое поставил у корыта. Он выбил затычку, и искристая струя чистой воды зазвенела о ведро. Толстый Дурачок шевельнул ушами и потерся тяжелой головой о Майлза, оставив на мундире рыжие с белым шерстинки и чуть не сбив хозяина с ног. Кейрел поднял глаза и улыбнулся лошади, но улыбка пропала, едва он перевел взгляд на ее хозяина. Пока Толстый Дурачок шумно пил, Майлз успел мельком заметить обладателя второго голоса — мальчишку лет двенадцати, улепетывавшего в кленовую рощу.
Майлз оставил Пима расседлывать и кормить животных, а сам прошел за Кейрелом в дом. Харра ни на шаг не отходила от Майлза, и доктор Ди со своим врачебным чемоданчиком тоже потащился за ним. Сапоги Майлза угрожающе протопали по дощатому полу.
— Жена вернется к вечеру, — сообщил староста, бесцельно бродя по комнате.
Майлз и Ди устроились на скамье, а Харра села на пол у выложенного булыжниками очага и обхватила руками колени.
— Я… я заварю чай, милорд.
И Кейрел бросился из дома наполнить чайник, прежде чем Майлз успел произнести: «Нет, спасибо». Ладно, пусть успокоит нервы повседневными делами. Может, тогда удастся определить, насколько его смущение связано с присутствием высокопоставленных незнакомцев, а насколько — с чувством вины. К тому времени когда староста поставил полный чайник на уголья, он уже заметно лучше владел собой, поэтому Майлз решил приступить к делу.
— Я бы предпочел начать расследование немедленно. Полагаю, оно займет немного времени.