Фэлкон улыбнулся во все зубы и притопнул ногой. Значит, или выиграл недавно в гонке, или обновил движок.
— В эти выходные везу старшего сына обкатывать новую машину. «Субару Импреза». Триста лошадиных сил, летит как подстреленная, и божественно при этом ревет. Жду не дождусь, когда прокачусь с ветерком!
Значит, второе.
— Ну что ж, давай поговорим?
Фэлкон придержал для меня дверь в свой маленький кабинет, откуда открывался прекрасный вид на Бродвей — одно из преимуществ занимаемой им должности.
— Садись.
Я придвинула к себе кресло.
— Итак. В чем дело?
Фэлкон подался вперед и сцепил руки, спрятав большие пальцы. Признак нехорошего волнения. Я подобралась. Что бы ни случилось, новости вряд ли будут приятными. Хотя и без того уже понятно.
Старший инспектор на секунду отвел взгляд и снова посмотрел на меня.
— Ты слышала о Лондонском Протыкателе? — спросил он.
О, так вот из-за чего переполох?
Глава 14
Я никак не думала услышать прозвище самого разыскиваемого серийного убийцы Великобритании. Хотя в общих чертах, разумеется, помнила, о ком речь.
Уже много лет я изучаю почерк серийных убийц. Я знаю, что ими движет. Что их побуждает. Знаю, что они, как и я, прекрасные психологи и профайлеры.
Разница лишь в том, что я стремлюсь отдать их под суд, а они ищут себе жертв. А вот методы работы у нас одинаковые. И они, и я ради своей цели стремимся понять, что представляет собой наша добыча.
Серийный убийца идет в охотничьи угодья — торговый центр, бар, видеоклуб, в любое место, где может найтись подходящая жертва, — и выбирает человека, который лучше всего соответствует его предпочтениям и выглядит достаточно уязвимым. Для этого он считывает язык тела. Следит за поведением жертвы, за тем, как она одета. Как разговаривает. Как взаимодействует с другими людьми. Застенчива ли или общительна, уверена ли в себе или испытывает неловкость.
Все это он распознаёт за считаные секунды.
Что до меня, то я работаю с уликами, оставленными преступником. Оцениваю выбранных им жертв, характер их увечий, степень риска, на который ему пришлось пойти…
Это прекрасно описал Гёте: «Поведение — зеркало, в котором каждый показывает свой лик». Или, иными словами, любое действие человека выдает его натуру.
Будь у профайлеров вроде меня девиз, он прозвучал бы так: «Поведение отражает личность». Хотя да, это не столь претенциозно, как надпись на той кружке, которую подарил мне Дункан.
Я помогла упрятать за решетку несколько серийных преступников, причем кое-кто из них был весьма известен. Для этого мне пришлось поработать в одной связке со Скотленд-Ярдом и ФБР. Если у Фэлкона объявился серийный маньяк, то неудивительно, что старший инспектор обратился ко мне.
Но чтобы Лондонский Протыкатель? Да, неожиданно… Он уже много лет не давал о себе знать.
— Серийный убийца восьмидесятых годов, — отчиталась я в ответ на вопрос Фэлкона. — Так и не был пойман. Однако убивать перестал. Почему — неизвестно. У всех жертв были выколоты ножом глаза. Сильно разбиты лица. После смерти отрезаны гениталии. Недостающие части тел находили в мусорных баках на ближайших свалках. Общий тип жертв и характер нанесенных увечий в трех последних случаях совпадает: гомосексуалисты примерно шестидесяти лет, седые, в очках и с бородой, убиты в парке или в общественном туалете. В эту картину не вписывается лишь Эйдан Линч. Мужчина двадцати с небольшим лет. На вид совершенно не похож на остальных. Он был изувечен в той же манере, но убили его в собственном доме, а тело пытались сжечь. Хотя с точки зрения виктимологии в этом нет ничего странного. Преступник на своей первой жертве обычно только учится. Отмечает ошибки. Оттачивает мастерство. Возможно, первая жертва оказала слишком активное сопротивление. Протыкатель решил, что с пожилыми мужчинами будет легче справиться. А еще — что проще заманить их в укромное место, чем напрашиваться в гости.
— Отлично! — Фэлкон кивнул.
Я улыбнулась. Всегда полезно произвести впечатление на начальство.
Однако старший инспектор в ответ улыбаться не спешил. Он потер глаза. Защитный жест. Еще один признак острого дискомфорта.
Я пристально посмотрела на него, считывая другие сигналы и знаки. Происходящему имелось единственное объяснение.
— Он что, снова объявился?