После недолгих препирательств намазать руки пенкой от ожогов он позволил. И даже бровью не повел, когда я сама морщилась, касаясь воспаленной кожи.
– Надо было меня просто вырубить. Быстрее и безопаснее.
– Не факт. – Я вопросительно приподняла брови, и Леша пояснил. – Про безопасность. Ты же потом в себя бы пришла, так что утверждение спорное.
Смех смехом, но ситуация тревожная. И этот срыв, хоть и немного приглушил силу, кипящую внутри, только ещё больше насторожил.
– Я мог бы предложить тебе на время уехать отсюда.
– Мне и постоянный переезд не поможет. Сам понимаешь, – бинтовать не стала, регенерация у него должна быть хорошей, а повязка будет только мешать, – они – родственники по крови, при желании найти меня можно за несколько часов. Если только не эмигрирую куда-нибудь в Антарктиду.
– А почему там не найдут? Слишком далеко?
– Слишком холодно, я не доживу до обнаружения. Так что решение излишне кардинальное.
Сунула на место аптечку и села рядом с Лешей. Похоже, ему было вполне комфортно в углу возле холодильника, к тому же полы у меня довольно теплые, не замерзнем.
– Это необратимо?
Даже уточнять не стала:
– Да. Это был единственный способ, который пришел в голову, как гарантированно надежный.
Сейчас я уже не была так уверена в этом шаге. Но тогда другого выхода не видела.
Неизвестно, до чего бы мы договорились, но тут прозвенел звонок. Хороший такой, громкий, у меня аж в ушах зазвенело. Только это был не мой телефон. И не Лешин, его рингтон тоже слышала. Да доносился откуда-то из прихожей.
– Да, забыл сказать, я тебе на ворота домофон поставил.
И вышел.
А я так и осталась сидеть на кухне с открытым ртом, все равно сразу не придумала, что сказать, разрываясь между благодарностью и вопросом, какого хрена он распоряжается в моем доме. Вроде, и спасибо за то же видеонаблюдение, теперь ещё и это, но неплохо бы согласовывать свои действия с хозяйкой территории.
Невнятные голоса с улицы постепенно стали ближе, и я поняла, что напрочь забыла про Антона. Точно, он же обещал отчитаться вечером, только думала, это будет по телефону, а не при личной встрече.
Пока мужчины не показались на кухне, рывком распахнула окно и попыталась хотя бы руками выгнать запах пожара. Не скажу, что удалось, зато заняла руки и голову.
– Привет, – Антон подозрительно принюхался, потом глянул на меня, на Воропаева… – У вас тут ролевые игры, что ли? Пожарный и погорелица?
– И тебе доброй ночи, – обниматься я не полезла, не думаю, что Леше будет приятно за этим наблюдать. – Нашел чего-нибудь?
– Злая ты и негостеприимная. А где предложение кофе?
– Кофе на ночь вредно, – но чайник на плиту бухнула. – Антош, мы правда устали зверски, можно тезисно?
– Ладно, пользуйтесь моей добротой, – он вольготно уселся за столом. – Ничего такого, чтобы прямо насторожиться, не узнал. Но какое-то подозрительное движение наблюдается. Съехалось человек пятнадцать, сейчас они в загородном доме под Макеевкой.
Ага, там наше родовое гнездо, так что пока очень даже закономерно.
– А на уровне слухов? – Алексей усаживаться не стал, встал за спиной. И хотя сжимать меня руками не стал, место обозначил четко. Волк, что с него взять.
– Это они и есть. А если тебе надо на уровне сплетен, то слушайте – Аль, у них там какая-то фигня с твоей племянницей. Двоюродной.
Я попыталась вспомнить всех племянниц, но сбилась на третьей.
– Которой именно, и какая беда?
– А хрен его знает, имя не сказали. Суть в том, что девахе около пятнадцати, но обществу её никто не представляет. Я так понял, что это что-то не то.
Не то. В таком возрасте она уже должна была достигнуть половой зрелости, а значит, научиться пользоваться силой. Как только это происходит, девушку вводят в круг ведьм. И если этого не случилось, значит, что-то пошло совсем не так. Или она так и не смогла взять под контроль силу, или родилась человеком. Второе крайне сомнительно, у нас в роду последний чистокровный человек отметился века три назад. Ну, это не считая моих выходок. Да и моя упертость в нежелании влиться обратно в лоно семьи так быстро не сказалась бы. А там кто знает…
– А теперь второе – я нашел того вампа, который Юрию машину травмировал.
– И где он? – Леша не двинулся, но у меня аж волосы на затылке дыбом встали от близкого ощущения подобравшегося всем телом зверя.
– Извини, я обещал его не выдавать, – Антон упрямо мотнул головой, а потом задумался. – Но могу ему по шее дать из чувства солидарности, хочешь?
– Твои обещания – это твои проблемы, он моего сына тронул.
Я даже на руки свои глянула, а ну как снова возгорание устрою? Но они были самыми что ни на есть обычными, но вот скрестившиеся взгляды мужчин снижению напряженности не способствовали.