Завершив манипуляции, я дал ИскИну команду – запустилась фильтрация. Проверил надёжность заплат и тупо уставился на дело своих рук. И что дальше? Настраивать анабиоз нет смысла, пока не обеспечу безопасность шаттла. Если это вообще возможно. Я снова сел на землю. Может, мне не стоит вставать. Остаться здесь. Окостенеть. Стать частью ландшафта. Найдут ли меня? Смогу ли я снова смотреть людям в глаза? Только не думать об этом. Не сейчас.
Один из прилипал подплыл ближе. Я с осторожностью протянул к нему указательный палец.
– Что дружочек?
Тончайшее щупальце устремилось ко мне, наращивая сегменты. Робкое прикосновение, как знак сочувствия. Мне хотелось так думать. Малыш приманил других своих юрких сородичей, окутавших меня пульсирующей пеленой. От их странного присутствия стало легче. Или это медмодуль впрыснул дофамин?
В конце концов, я не один. Улыбнувшись прилипалам сквозь тонированное стекло скафандра, я запросил новые инструкции у ИскИна. Наверняка у меня ещё куча дел. Следующим этапом выживания значился поиск ресурсов.
– Ну, покажите мне, что тут у вас как.
Окружающий рельеф был довольно ровным, без существенных перепадов высот. Сканер зафиксировал под поверхностью ряд пещер псевдокарстового происхождения. Сыпучую почву инкрустировали стройные, кораллоподобные наросты со слабой люминесценцией. Растения? Я просканировал породу под ними. Корневая система тянулась на несколько метров вниз, к водоносному слою. Можно было бы пробурить скважину. Но, чёрт возьми, компактная буровая установка в спасательном шаттле, это уже перебор. Если только что-то смастерить. Почему я не шахтёр?
В шаттле я нашёл энергорезак и вернулся к кораллам. Судя по показателям, ток жидкости в теле растения был очень слабым, но если срезать в нужном месте, есть шанс что-то нацедить. Пока я обдумывал перспективы, крупный лира подполз к растению-эндемику и засучил отростками. Летучая малышня всполошилась. Даже без сканера я уже понимал, что главный сейчас раздаёт приказы миньонам. Те, схватив достаточную порцию импульсов, облепили вплотную коралл, как они это умеют. Спустя несколько минут оживлённой возни на верхней части ствола проступили капли, превратившись затем в слабый поток, как из едва приоткрытого крана.
Я открыл рот. Они мои мысли читают? Впрочем, маловероятно. Скорее всего, аборигены проанализировали состав тела и метаболические процессы. Через скафандр? Вспомнилась рана на ноге. Вот же хитрые засранцы! Я хохотнул. Вынул из слота опустевшую батарейку изотоника и наполнил её инопланетным соком. Затем снова подключил к скафандру для анализа. Без очистки я, пожалуй, облысею раньше, чем допью. Но дарёному коню… Бортовые фильтры справятся. Что ещё мне даст эта планета?
Следующие дни я в компании новых друзей исследовал окрестности. Уходить далеко от шаттла так и не решался. Но и того, что я находил поблизости, хватало, чтобы загрузить процессоры ИскИна. Самым удивительным по-прежнему оставались аборигены. Прогностические модели показывали, что эти существа покрывали сетью всю поверхность. Насколько я мог судить из наблюдений, компьютер не врал. Большинство прибывало чаще в полустатическом состоянии. И только мои ближайшие соседи собирались гурьбой. Будь я медиком, сравнил бы их с лейкоцитами, окружившими патоген. Я был инородным телом в их системе. Но в отличие от лейкоцитов, эти и не думали нападать. Моя человеческая логика отказывалась это понимать, но местные не просто проявляли дружелюбие, они помогали мне выжить. Я наладил не только забор воды и воздуха, но и раздобыл кое-какие полезные микроэлементы. Странная, непригодная для жизни планета, обеспечивала меня всем необходимым. С мыслью об анабиозе пришлось попрощаться, повреждения капсулы криосна оказались необратимыми. Будь я инженером, возможно, что-то придумал бы. Но тут даже мой всеведущий ИскИн оказался бессилен.
От скуки я перечитывал техническую документацию и научную литературу, загруженную в память модуля. Хоть какая-то польза от невольного изгнания. В голове уже крутилось несколько проектов для исследования. Первоочередной проблемой была атмосфера, подтачивающая шаттл. Мои заплаты постепенно разрушались. ИскИн одолевал тревожным сигналом после каждого цикла диагностики. Пришлось отключить оповещение, иначе мог развиться нервный тик. Замеры делал вручную раз в несколько дней. Искал решение. Надо придумать способ использовать местную органику.
Сны я глушил химией, в часы бодрствования старался не злоупотреблять. Аффективное состояние корректировал слабыми антидепрессантами. В конце концов, человек адаптируется даже к причудам рассудка. Интересно всё-таки, есть ли у моих медуз осознанность или это только формальные операции? Есть сигнал, нет сигнала. По отдельности они кажутся не умнее таракана, особенно прилипалы. Лиры, конечно, рассудительней, но без маленьких помощников всё равно, что слепые. На ум постоянно приходило слово «сеть». Или интеллектуальная система. Но разум ли это? Или иллюзия интенциональной жизни? Существует ли для них квалиа? Бесконечные вопросы. Я столько лет бился над проблемой сознания, а теперь, найдя полигон для исследований, не знаю способа, получить ответы. Мой подопытный нем.