Я попытался дать имена некоторым из своих соседей. Тем, кого видел чаще всего. Хотя на самом деле я не был полностью уверен, что это одни и те же особи. Того лиру, что тыкал в меня отростком, назвал Усачем – у него было больше всего конечностей. Похоже, лиры отращивали их не так часто, как малыши-прилипалы. По особенным случаям. Я был особенным. Чертовски приятно знать, что ты для кого-то важен.
– Знаешь, дружочек, я ведь был профессором. Философия сознания. Проблемы искусственного интеллекта и всё такое. Пока не перешёл дорогу одной корпорации. Никто не любит умников, особенно тех, кто утверждает, что синтетический мозг имеет права, – я покосился на Тинки-Винки. Прилипала увлечённо исследовал что-то на моём скафандре. – Ты вот живёшь и знаешь своё место. И я знал. А потом пришлось сбежать, чтобы не прихлопнули втихаря, – осторожно отклонившись, я дал понять, что собираюсь сменить положение. Прилипала подобрал щупальца и замер, а я улёгся на землю, глядя в текучие звёзды плазмы. – Меня не должно было быть на том корабле. Но я там оказался. Нанялся разнорабочим. Лишь бы подальше от Земли. А теперь я здесь. Болтаю с клеткой-переростком.
Тинки-Винки был равнодушен к моему трёпу. Я настроил внешний динамик скафандра, на случай если медузы восприимчивы к звуковым волнам. Но без толку. За пару минут они потеряли всякий интерес к этим колебаниям. Заживающая нога страшно зудела. Невозможность почесать сводила с ума. Я уже много дней не вылезал из скафандра. С тех пор как покинул корабль. Отводящие, питающие и прочие трубки проникали в меня, регулируя жизненные процессы. Я привык к их назойливому вмешательству. Небольшая плата за выживание. Но невозможность видеть собственное тело заставляла забывать, кто я есть. Может, я не человек вовсе? Может, я видение, сбой в программе органической нейросети размером с планету? Может, это она разумна, а я всего лишь имитация разума?
Внезапный грохот прокатился по округе. Подбежав к воронке, я не смог сдержать матерных криков. Хвостовая часть шаттла рухнула, развалившись на части. Заплаты накрылись. Стремительно развившаяся в агрессивной среде усталость металла прикончила несущие конструкции. Не вполне осознавая, я бросился разгребать завалы. Водородные батареи уцелели, но воздухоперерабатывающей системе конец. Стоя на коленях, с остервенением я раскидывал ставшие бесполезными куски. Мозг отказывался принимать случившееся. Всё зря? Конец? Я дьявольски расхохотался, ударив кулаками в землю и распугав встревоженных прилипал. Надо было остаться на корабле. Сгореть как вся команда. Я выл зверем, скалился и молотил землю, пока не рухнул в инопланетную пыль. Карма – злая ты сука! Всё равно настигнешь, да? Я не должен был выжить. Эта капсула предназначалась не мне. Я силой вырвал её. Поздно было бежать к другому шлюзу. Стена пламени. Взрывы. Паника. В разламывающемся на части огненном месиве я обменял свою жизнь на чужую. Выволок беднягу. Он сопротивлялся. Цеплялся за жизнь. И остался лежать в луже собственной крови. Я ведь даже не знал его имени. Трус! Подлец! Ничтожество!
– Я не должен был выжить! – заорал я что есть мочи напуганной стае. Из глаз брызнули слёзы, губы дрогнули чуть слышно. – Но я так хотел жить.
Я рыдал, как пятилетний мальчишка, ловя ртом ставший таким бесценным воздух. Проклинал судьбу и самого себя. В мутном отчаянии не сразу стало заметно странное поведение прилипал. Они окружили меня, раздуваясь как медузы в воде. Я прибавил громкости внешнему микрофону. Волнообразные колыхания издавали чужеродный, но такой земной звук. Словно протяжные судорожные вздохи. Аааах. Аааах. Оооох. Это было невероятно. Меня окружали десятки рыдающих прилипал. Чужеродных, но удивительно щедрых и всепрощающих созданий. Скорбящих вместе с убийцей.
За сотрясающейся завесой я разглядел Усача. Трепещущие малыши расступились. Усач засеменил ко мне и, поравнявшись, почти ласково провёл отростком по стеклу скафандра. Я приподнялся на локте. Лира изгибал свои отростки, словно водоросли, уносимые течением. Все в одном направлении. Они учатся? Прилипалы вновь расступились, пропуская лидера. Тот засеменил в образовавшийся проход. Затем остановился и повторил движение отростков. Он меня звал.