«Давление что ли,»— мелькнула мысль. Пошёл, умылся, заглянул в зеркало и сам себе не понравился. Глаза были красные.
Сварганил себе яичницу по-быстрому, сел за стол, ногой включил компьютер. «Новых сообщений нет»— сказал мне ящик. Неужели я не подошёл «Силикату»? Хотя… Зачем я сам себя обманываю? Может, я и впрямь ни на что не годен. Врубаю свою любимую игрушку, так хоть забудусь что ли.
***
— Дениска, пляши!
— Что-то случилось, мам?
Тебе письмо пришло, — бросает на стол конверт. Открываю его.
«Компании „Силикат“ нужны такие сотрудники как вы, Васильев Д.А. Вы приняты на испытательный срок».
Ниже стояла буква «А». Что она значит?
Внутри находился бейджик с такой же буквой «А» и номером «1», а ещё моя личная кредитная карточка! Всё, как они и обещали.
— Мам, пойдём в магазин, я тут кое-что придумал!
Глава 2
Группа Б.
Евгения
Что за глупые люди? Сидят тут, пишут что-то в анкетах, когда я уже заполнила её. И эту фишку с вращающимися отверстиям я одной из первых просекла. Ненавижу ждать. Разглядываю задумавшегося мужчину, на вид лет 40–45, но дурак-дураком же! Поверил всему, что эта дурацкая фирмочка замутила. Ну афера же аферой! Как раз пишу об этом статью в одну американскую известную газету. Вот когда фирма то их прогорит, тогда и докажу, что я всегда права. Не зря главный редактор послал меня разгрести эту фигню! Сейчас зайду к их, так называемому, психологу и мозги прокомпасирую ему. Да сколько ж можно ждать!
— Не могли бы Вы как-то побыстрее? — недовольно выкрикиваю я.
— Девушка, успокойтесь и дождитесь своей очереди, — отвечает мне мужчина, сидящий по центру. Лицо, кстати, у него ничем не примечательное. Мимо такого пройдёшь — не заметишь, а вот голос, голос, правда, властный. Сижу, барабаню ручкой по коленке. Что ж, хоть это и обман и сидят тут обманщики, но деньги меня прельщают. Конечно, платят тут пока неизвестно сколько, но зато хоть какие-то гроши уже пообещали. Тоже деньги, так почему бы их не взять? Ну что же долго так?
— Евгения Новикова.
Встаю, поправляю юбку, приглаживаю волосы. Кстати, за ухом у меня диктофон, ну это так, на всякий случай.
— Согласны ли вы, Евгения, принять наше предложение?
— Ну как видите, — хмыкнула я. — Да.
Меня опускают вниз на круговой платформе. Сначала я вижу мужчину по плечи, потом по пояс, а потом и вовсе его обувь, затем он пропадает из моего поля зрения.
«Ишь, что удумали! Это же скандал. Я не собираюсь лицезреть чьи-то ноги. Да это ещё и принижает моё личное достоинство».
***
— Присаживайтесь.
Сажусь, озираюсь по сторонам. Стены кабинета были разукрашены детскими рисунками, вокруг были какие-то самолётики, игрушки на липучках, фотографии животных, детская карта мира, один единственный шкаф, на полках которого среди документов и папок притаился… Кто бы вы подумали? Розовый слон. В центре комнаты стоит громадный аквариум, заменяющий психологу стол, по середине которого плавает пенопластовый лист с моторчиками.
За этим столом сидит женщина, видимо, психолог, в огромных выпуклых очках, глаза в которых кажутся если не большими, то уж очень огромными, в волосах черте что — никогда такой причёски не видела — может, она и не причёсывалась никогда, платье в огромный зелёный горох, губы накрашены ярко-красной помадой.
— Что же вы сели так далеко? Придвиньтесь ближе.
Я с трудом пытаюсь сделать это. Наступаю на резиновую утку, валяющуюся под ногами, и она издаёт противный звук «пиу». Я даже скривилась. Уж такого я точно не ожидала. Приходится буквально пинать игрушки под ногами.
«Вот дура,» — думаю я. — «Нельзя было разве нормально прибраться?»
Сажусь.
— Подайте, будьте любезны, Вашу анкету.
Ума не приложу как это можно сделать. Но тут ко мне подъезжает пенопласт.
— Кладите, не бойтесь, не утонет.
Меня сейчас кондратий хватит. Такого я ещё не видела, честно! Включаю диктофон за ухом, чтобы записать звук моторчиков. Между тем моя анкета подъезжает к ней. Она достаёт из сумочки другие очки, одевает их и читает, при этом я вижу, что губы у неё движутся. Я уже готова в пух и прах раскритиковать эту контору, моя анкета едет назад, в графах и моих ответах слова подчёркнуты красным.
— Что это? — недоумевая произношу я.
— Это, милочка, неправильно заполненная анкета. Вам придётся заново заполнять её.
— Чего? — и ко мне снова едет анкета, но уже пустая и гусиное перо с чернилами.