– Эта «злобная тетка» спасла тебе жизнь, на минуточку, – женщина поднялась на ноги и ушла в глубь дома. Впрочем, довольно быстро она вернулась. Шлепнула на стол потрепанную книжку. – Мы же учили с тобой законы. Почему же все вылетело у тебя из головы? Вот, читай сам.
– Неподобающее поведение… Да что там неподобающего и было-то? Просто поговорили, посмеялись.
– А штаны у тебя сами собой испачкались? – Кира обличающе ткнула пальцем. Сын мучительно покраснел. – Если бы тебя увидел кто-то из королевской семьи, ты бы уже готовился к четвертованию. Ну ладно еще ты сам решил покончить с жизнью, мы с отцом, мы-то в чем виноваты? А ведь нам из-за тебя грозило бы поражение в правах и изгнание. Будь проклят этот твой талант.
– И что теперь делать?
– Старшину ждать. Гильдия сейчас наверняка решает, как погасить конфликт…
– Так может быть обойдется? Мам?
– Ох не знаю, сынок. Кашу ты заварил знатную. Ладно, иди переоденься, пока суть да дело, помойся. Скоро отец придет, будем ужинать.
– Может мне самому в Совет сходить?
– Нет уж. Ты уже нагулялся. И проблем нагулял по самое горлышко. Из дома ни ногой. Хватит.
Глава семейства вернулся к вечеру. И вместе с ним пришел и старшина. Расселись за обеденным столом. Кира выставила чайник с взваром, кувшин кваса. Старшина посмотрел на подростка, спрятал улыбку в густой бороде.
– Ну ты малой и наворотил делов. – Покосился на родителей и успокоил, – казни не будет, не волнуйтесь. Все-таки сынок у вас еще несовершеннолетний, а по поведению судя, и вовсе дите дитем. Его Величество так и сказал, в столице мол детей пока еще не казнили, и он не собирается открывать такую традицию.
Кира вздохнула облегченно, да и Пров заулыбался. Однако старшина свою речь еще не окончил.
– Дальше, – старшина отпил квасу из деревянного стакана, вытер ладонью усы, – тем не менее Гильдия по шапке получила. И прилетело нам не слабо. Ну тут и наша вина имеется. Купились мы на талант нашего Камня, начали разговаривать с ним, как с мужем осмысленным. А он дите. Стало быть и отношения будут, как с дитем. Первое, – гильдеец протянул руку и шевельнул пальцами. Поймал рукой бляху гильдейского мага, убрал ее в карман. – Знак может быть выдан лишь взрослому мужу. Ребенку такое не по чину. Второе, денежный вопрос. Гильдия больше платить за покупки Федула не будет. Доверия больше нет. А ну он все деньги на сладости потратит. Ребенок ведь, что с него взять. Работу в дворцовом комплексе не закончил, платы не будет. Плюс на Гильдию штраф наложили, за недостойное поведение одного из членов. Но и полезного ваш сын сделал немало. Так что вот. – Мужчина прервался и плюхнул на стол кошель. – Сто золотых. Это за дороги и помощь в мастерских. Теперь третье. Из квартала, ни ногой. Ясно? Городской страже даны четкие указания. Увидят малого вне Ремесленного квартала, сразу хватают под белы ручки и в кутузку. Срок два года. Почему такой срок? Через два года принцесса выходит замуж. Уедет к суженому, тогда и сынку вашему послабление будет. Все понятно?
Старшина встал, поклонился хозяевам и потопал к двери. Открыл ее и уже на пороге повернулся обратно. – И сводите наконец своего дылду в бордель. Он уже на девок бросаться начал. – Засмеялся гулко, захлопнул за собой дверь, ушел громко топая.
Семейство сидело молча у стола. Переваривали новости. Потом отец поднял голову.
– Ну так что, сынок? Стоило оно того?
Глава 5
Все пошло в разнос. Единственное светлое пятно в кошмаре свалившемся на Федула, стало то самое посещение борделя. Отец выполнил все-таки поручение Гильдейского старшины и сводил своего недоросля в заведение. По счастью, оно находилось на самой границе квартала, так что нарушения запрета удалось избежать. Обслужили его качественно. Настолько, что целый день после этого парень находился в легкой прострации. Мать посматривала с улыбкой, как ни крути, но сынок постепенно становился мужчиной. Зато всплыла другая напасть. Барсик забастовал. Лежал себе, свернувшись в меховой комок и на попытки общения никак не реагировал. И вот это выбило Федула из привычной колеи. Он уже привык к магии, к своей силе, отзывавшейся на малейшее желание. И оставшись внезапно без нее почувствовал себя буквально голым и беззащитным. Даже к матери обратился. Та выслушала внимательно, покачала головой.
– Ну а что ты, Федя, хотел? Он же, по твоим словам, живой и умный, верно? А ты чуть было сам себя не угробил. А значит и его, так? И ради чего? Для чего ты рискнул собой и жизнью твоего друга, а? Ну хоть сам с собою-то будь честен.