А предмет обсуждения старейшин сидел сейчас дома за столом, напротив матери и захлебываясь словами рассказывал о своих сегодняшних подвигах. Временами даже жестикулировать принимался возбужденно. Кира с улыбкой кивала сыну, а сама с тревогой рассматривала его лицо. Глаза немного запали, нос заострился… Она отошла к печи и налила полную миску горячих щей. Поставила ее напротив Федула. Тот осекся прямо на полуслове, схватил ложку и принялся энергично питаться. Вот тоже, подивилась мать, смотри как мечет. Женщина навалила полную миску каши, как бы не вдвое от обычной порции пацана. А потом, приоткрыв от удивления рот, смотрела за насыщающимся ребенком. Вот он доел кашу, запил квасом из деревянного стакана и вдруг осоловел, поплыл. Пробормотал что-то неразборчиво и начал заваливаться на лавку. Кира подскочила, помогла малому лечь, поправила подушку, накрыла лоскутным одеялом. Тот только почмокал губами, улыбнулся чему-то светло и заснул.
Сколько же он съел, Кира покачала головой. Даже отец его, взрослый мужик, не съедал столько за раз. Видимо дар кормить приходится. Надо бы с Живчиком поговорить. Может что-нибудь особенное готовить надо. Ладно, это после. А пока, спи сынок, отдыхай.
…А Федул мчался по голубому простору. И рядом ластился и подпрыгивал в восторге мохнатый…
Глава 3
Одно было плохо. До кладовых собственной памяти просто так оказалось не добраться. Требовалось либо увидеть что-то эдакое, как случилось, например, в цеху медников. Стоило взять в руку несколько комочков странного песка, как в голове прозвучала прямо-таки очередь из лопнувших пузырей. Чего там только не было. «Шихта», «обогащенная руда», «халькопирит». У молодого Камня даже голова закружилась. Потом он услышал смешок мохнатого и встряхнулся. Сгреб в жменю этот самый порошок, накрыл второй ладонью, да и осел обессиленный. Когда к нему подбежали люди, он уже очухался слегка. Ворочался на полу и пытался встать. Мужики водрузили недоросля на лавку и уставились вопросительно. Тот открыл ладонь. Мастер медников недоверчиво взял двумя пальцами красный шарик, повертел перед глазами, лизнул даже. Потом посмотрел испуганно, завопил что-то нечленораздельное и убежал куда-то. После долго разбирались с мастерами. Как оказалось, овчинка выделки не стоит. Сил требовалось много, выход получался мизерный. Но! Было и кое-что полезное. Медный шарик получался какой-то неестественной, запредельной чистоты. То есть, если для каких-то целей потребовался бы абсолютный чистый металл, технология для его получения теперь была.
Был, впрочем, и еще один способ работы с памятью. Если представить себе нечто, сформулировать вопрос, каким бы он ни казался глупым, то ежели в памяти того вселенца имелся ответ, этот самый ответ немедленно всплывал в мозгу. Так получилось с брусчаткой. Федул не поленился, дошел до Академии, внимательно рассмотрел дорогу. Камни здесь оказались словно оплавлены. Как будто некто опалил их сверху. Федул даже голову почесал в недоумении. Потом вспомнил рассказы об обучающихся в Академии магах и решил, что по-видимому наблюдает следы работы мага огня. Занятно.
А вот в Ремесленном квартале брусчатку уложили просто плотно. Обтесали аккуратно, да и все. Эх, подумал парень, если бы можно было сделать камень жидким, да смешать его в одно целое… Память немедленно отреагировала на эту фантазию еще одной серией лопнувших пузырьков. «Диффузия», «кристаллическая решетка», «прецизионная шлифовка». От неожиданности он плюхнулся на задницу прямо там, где стоял. Уселся поудобнее и принялся на пару с мохнатым изучать картинки.
– Ну а что, – от мохнатого пришла улыбка, – не так уж и сложно. И даже не слишком энергозатратно.
Друг подрос за последнее время, обзавелся широкими лапами и полосками на светлой шкуре. Размером он теперь был с собаку. А главное с ним стало возможно полноценно общаться.
– Так что, попробуем?
– А давай.
Федул выпрямился, расставил руки, закрыл глаза. Вокруг него, в радиусе эдак полутора метров образовалось прозрачное облачко. Оно опустилось на мостовую. Камни немедленно заворочались, заскрипели. Задвигались притираясь друг к другу боками. И вдруг слились в одно целое. Поверхность обработанного участка вспыхнула на солнце…
Старейшина, которого привел стражник, обнаружил Камня сидящим на ступенях совета. Тот, однако истощенным не выглядел, смотрел скорее с каким-то удивлением. Потом дядька перевел взгляд вниз и застыл словно в ступоре. Довольно приличный участок мостовой искрился в солнечных лучах. Он ступил на камень и едва не упал, поскользнувшись. Гладкая поверхность смотрелась натуральным зеркалом.