-«Молодец, капитан - прошептал он, отхаркивая вместе с кровью остатки собственных внутренностей - недооценил тебя. Прерви мои мучения».
Секунду поколебавшись, я нагнулся, подбирая его АК. Рыло уже еле дышал, медленно умирая. То, что я делаю, это не дань уважения ему, а лишь устоявшееся правило. Если вдруг, меня постигнет такая же участь, надеюсь найдется добрая душа, которая прервет мои страдания. С этими мыслями я направил дуло автомата на фашика и нажал на курок. Тишину разорвал треск АК и звон от падающих пустых гильз. Миссия практически закончена, стоило лишь обыскать местность в поисках новичка. Подняв свою М16, закинул ее вместе с «Калашниковым» за спину и отправился на поиски. Тело гудело от перенесенного напряжения и волнения. Это далеко не первая моя вылазка, но после каждого убийства, моя душа становится еще черствее и чернее. Люди теряют жалость, понимание и доброту, превращаясь в обычные машины для убийств с изломанными судьбами и жизнями. Страшно становиться таким же, но это неизбежно. Я приближался к месту их временного лагеря. Из- за перевернутых стеллажей послышался чей- то стон. Взяв в руки АК, медленно начал приближаться к источнику шума. Около костра лежал тот самый новенький. Совсем молодой парень, едва только переваливший отметку в 18 лет, сидел, привалившись спиной к бетонной стене. Его светлые волосы скомкались в грязные пучки, а под глазами образовались синяки. Из его живота торчал кусок арматуры. Я сразу понял, что паренек не выкарабкается. Железка была довольно глубоко и, по всей видимости, была пробита печень. На нем даже не было привычного для «Рейха» черного плаща - он был в обычных штанах и куртке. Его бледное лицо заливал холодный пот, а глаза были полуприкрыты. Услышав мои шаги, он вздрогнул, уставившись на меня. Заерзал, пытаясь отползти подальше, но не вышло - слишком ослаб. От попытки движения он побелел еще больше, закашливаясь в респиратор. Я опустил автомат, закидывая обратно за спину и приближаясь к нему.
-«Не бойся. Я не причиню вреда. - Паренек все еще испуганно смотрел на меня своими едва покрасневшими глазами, ожидая дальнейшего развития событий - Не шевелись, осмотрю рану».
Похлопав по нагрудным карманам, я извлек небольшую аптечку, в которой было не так много медикаментов, но все они были самые необходимые.
-«Н...Не убивайте меня п...пожалуйста»- заикаясь, обратился ко мне мальчишка. В его взгляде читался неподдельный ужас, а руки дрожали, собирая в ладонь дорожную пыль.
-«Я же сказал, что не трону тебя. Что с тобой произошло?». Неудавшийся фашик помялся с ответом.
-«Это все Рыло...- прошептал он, а потом выпалил - Я вообще не хотел идти к ним, меня заставили. Сказали или будешь в рабстве подыхать или будешь одним из нас - у меня и выбора- то особого не было. Это моя первая вылазка. И, скорей всего, последняя...».
-«Что вы здесь искали?»- спросил я, аккуратно отворачивая полы куртки и обрабатывая края раны. Вытаскивать арматуру было опасно, парнишка загнется через минуту.
-«Не знаю, Рыло не говорил о целях. Нас послали сюда и сказали ждать. Больше ничего мне не известно. При любом вопросе узнать цель нашего похода, командир велел закрыть рот».
По его глазам был видно, что он говорит правду. Новичков вроде него, редко посвящали в тайны и планы высшего руководства. Я достал капсулу с морфием и вколол ему в живот, недалеко о раны.
-«Терпи, сейчас полегчает. За что тебя командир так?».
-«Я ему не нравился с самого начала. Сказал, что это не вылазка, а детский сад будет и за мной нужно постоянно приглядывать. А после того, как вы убили Муху, я запаниковал и мог нас выдать После этого, Рыло схватил кусок арматуры, оглушил меня. и...». Внезапно, паренек встрепенулся и схватил меня за руку, всматриваясь в мои глаза, которые было довольно сложно разглядеть через грязное стекло противогаза, и совсем по- детски сказал
-«Дядь, я не хочу умирать. Возьмите меня к себе. Вы добрый и группировка у вас хорошая, не первый раз слышу о «Черном Солнце». Не хочу быть с ними, они животные - чудовища».
Из его глаз капали огромные, совершенно чистые и неподдельные, слезы, которые падали на куртку, моментально впитываясь. Мальчишка был на грани истерики - он всхлипывал, утирая одной рукой слезы, а второй крепко держал меня за ладонь, не отпуская ни на секунду. В груди защемило сердце, а в горле застрял горький комок - давно забытое чувство жалости и... сострадания. Конечно, на базе «Черного Солнца» были дети, но все они сурово воспитывались с самого детства, как солдаты и им не была присуща подобная эмоциональность.