-«Как же тебя угораздило то, Гранит? Я ж не настолько умный, как наши ученые. Ну не хватает мне мозгов понять, как устроен этот механизм. А уж о том, чтобы починить его... Твою мать, что ж делать?».
-«Ты своей дубовой башкой потряси хорошенько, выбей пыль из нее, да придумай, как товарищу помочь»- раздался голос Потапа. «Механик» хмыкнул, но оставил без ответа подколку водителя. Бульдог нагнулся, шаря рукой под сиденьем и выуживая на свет небольшую коробку с инструментами. Я невольно поежился, вспомнив, как их «применял» Палач у «Диких».
-«Давай сюда свою клешню. Понаделают нелюдей, а нам кумекай потом, как все исправлять»- беззлобно пробормотал «Механик», доставая отвертку и небольшие плоскогубцы. Я закрыл глаза, откинувшись на спинку сиденья, доверяя свою руку профессионалу. Раздались металлические позвякивания вперемешку с шелестом шин по земляной насыпи. Двигатель мерно гудел, оставляя позади выхлопные облачка и запах бензина в воздухе. Я был безмерно благодарен группировке «Механики» - они уже второй раз берутся выручить меня. Что ни говори, а на свете остались еще честные и адекватные люди, на которых можно понадеяться и лучшей оплатой за их доброту будет выполнение моего задания.
-«Макс, ты там не спишь?»- раздался голос Потапа.
-«Нет, жду окончания сеанса маникюра»- хохотнул я, приоткрывая глаза.
-«Хотел сказать тебе, что ты молодец. Не каждый бы смог так поступить. Твоя пташка будет прекрасным другом нашему Рыжику. Мы нашли его и забрали к себе в группировку. Мальчишка был совсем исхудавшим, грязным, но его глаза всегда блистали непокорностью и отвагой. Ему пришлось долго лечиться, прежде чем он смог самостоятельно ухаживать за собой и держать в руках оружие. Знаешь, Гранит, за все это время парнишка обзавелся кучей знакомых, вот только друга - то настоящего у него никогда не было. А ты подарил ему надежду. Видел, как Рыжик бережно обнял орла? Уверен, что их дружба будет крепкой и долгой. Не переживай, эти двое еще покажут нам, старикам, как надо жить!».
Мне оставалось лишь улыбнуться, вспомнив тот радостный блеск в глазах мальчишки, мечта которого наконец- то сбылась. На душе было немного тяжело от расставания, но это временно, сам знаю. Моя семья, исчезнувшая в момент Великого взрыва, так и не нашлась. В моем случае, надежда исчезла без следа, как и вера во что - то большее, оставив лишь дрянную человеческую оболочку с органами и дырой вместо сердца.
Бульдог вздохнул и отложил инструменты.
-«Принимай работу, киборг»- пробормотал он, вытирая пот со лба.
Я поднял механическую руку, осматривая ее. Из куска искореженного металла, она вновь стала походить на конечность. Мизинец отсутствовал напрочь, зато другие пальцы слушались и послушно сгибались. Выше запястья виднелись металлические заплатки, прикрывающие провода и сочленения механизмов. Пневмо - приводы слегка жужжали, но так работали.
-«Ну вот, а говорил не можешь. Спасибо, дружище»- поблагодарил я «Механика», похлопывая по плечу. Тот слегка замялся, но было видно, что похвала ему приятна.
-«Макс, хочу тебя сразу предупредить - твоя рука хоть и работает, но временно. Я сделал все что мог. Только на базе есть оборудование и необходимые запчасти, поэтому пришлось обходиться тем, что имеем. Приводы работают в пол силы - особо не перенапрягай конечность. Заплатки из обычного железа - они не выдержат попадания пули или хорошего удара, так что твоя рука функционирует лишь на 50%, ты уж не обессудь. А мизинец пришлось и вовсе срезать - там закоротил провод и возник шанс того, что может заклинить вообще все».
-«Огромное спасибо, Бульдог. Мужики, не знаю, что бы я делал без вас».
-«Давай сменю повязку, бродяга»- ухмыльнулся «Механик», доставая чистую тряпку. Потап продолжал сидеть за рулем, изредка поглядывая на нас в зеркало заднего вида. Дорога вновь изменилась и теперь мы двигались по руслу высохшей реки. Это было заметно по четкой границе высохшей травы по бокам и по засохшему илу под колесами. Где - то даже встречались иссохшие трупики рыб, постепенно превращающиеся в пыль. Наемник аккуратно принялся разматывать бинт, стараясь не делать резких движений. Обожженная кожа отдавалась болью за каждое неосторожное действие, заставляя с силой сжимать зубы.
-«Вот это да, Макс - присвистнул Бульдог - Называй меня пессимистом или еще как - нибудь, но красавчиком тебе уже не быть. Лицо обезображено до неузнаваемости - слишком сильный был ожог и тут мы действительно бессильны».