— Все это я учитываю.
— Однако хотите начать наступление...
— А по-вашему, ждать, когда противник начнет его?
— Нет, не ждать, срочно просить у командующего подкрепление.
— В наших условиях мы не сможем его быстро получить.
— Наступать тоже не сможем! — не уступал полковник.
— Но спутать карты противнику мы должны!
Генерал поднялся и долго ходил по землянке.
— Это наш долг!.. Сегодня поступят снаряды.
Федоров молчал.
— В ночь на четвертое начнем штурм Гранитного линкора!
— А на флангах высадим несколько десантных групп! — поняв замысел генерала, продолжал Федоров. — Создадим впечатление широкого наступления...
— Правильно! Заставим врага приготовленные для наступления силы бросить туда, куда нам нужно!
— Как показал Гопман, Фугель убежден, что мы не сможем сейчас начать наступление в районе Гранитного линкора.
— А мы его начнем! — улыбнулся генерал.
— Значит, подумает он, у них эти возможности появились...— увлеченно продолжал развивать мысль генерала полковник.— Это, действительно, может спутать его карты!
— Надо только не забывать, что операцию готовит не штаб Фугеля, а полковник Шредер. Этого матерого пруссака не так легко одурачить. Он может разгадать наш замысел, особенно если штурм Гранитного будет неудачным. Шредер воспользуется этим и попытается прорвать нашу оборону.
— Пока разгадает, будет поздно. Мы заранее подготовим для него сюрприз.
— Резонно.
— Задача понятна, товарищ генерал!
Семин развернул на столе карту Угрюмого.
— Итак, в ночь на четвертое,— повторил он.
Генерал на минуту задумался, рассматривая расположение частей противника, четко нанесенное на карту.
— Федор Петрович, кто готовил вам эту карту?
Полковник довольно улыбнулся.
— Лейтенант Юрушкин, товарищ командующий!
— Сразу видно — грамотный офицер. Отлично готовит боевую документацию!
— Грамотный и требовательный... Но тяжелый для матросов: не любят они его!..
— Сыроват, очевидно, паренек, горя не испил еще!—жестковатый бас генерала зазвучал мягче.
Настойчиво зазвонил телефон. Полковник взял трубку и, сдерживая волнение, стал записывать телефонограмму:
«В районе острова Безымянный только что потоплен подводной лодкой груженый транспорт...»
— Где тонко, там и рвется! — помрачнел генерал. — Снаряды наши на дне...
— Утонула последняя надежда... — полковник бросил карандаш. — Не сладко нам будет! Артиллерист без снаряда — что море без воды.
— Однако выход один — наступать! — генерал решительно сложил карту.— Без артиллерийской подготовки, неожиданным броском!..
После совещания командиры частей, обороняющих Угрюмый, молча расходились по своим штабам.
Для подполковника Крылова это совещание было особенным: сегодня ночью его части должны начать штурм Гранитного!
Прорыв самых сильных укреплений врага и захват вершины был поручен командиру первого батальона майору Уточкину. Обычно при получении задания Уточкин был возбужден, весел, много смеялся, говорил, а сейчас на смуглом, жизнерадостном лице командира задержалась печаль.
Майор Карпов, заместитель командира полка по политчасти, после совещания зашел на минуту к начальнику политотдела и теперь догонял офицеров. Ему нужно было перед боем поговорить с Уточкиным по душам...
Андрей Уточкин и Степан Карпов были неразлучными друзьями. Познакомились они задолго до войны в небольшом южном городке, где Уточкин командовал учебной ротой, а Карпов был его замполитом.
Уточкина он догнал у водопада. Тот задумчиво смотрел на серебристые каскады падающей воды.
— Андрей! — тронул его за плечо Карпов.
— А? — обернулся Уточкин.
— Что с тобой?
— Ничего, порядок,— опустил глаза Уточкин, прислушиваясь к шуму водопада.
Замолчали. Будто и Карпов слушал, как тяжело падала вода.
— Трудно тебе будет сегодня, ведь Гранитный...
Андрей не ответил.
— От тебя зависит судьба Угрюмого, а может быть, и всего Севера.
— Знаю...
Карпов осторожно достал письмо и протянул Уточкину. При виде знакомого почерка обветренные губы Андрея согрела сдержанная улыбка:
— Наконец-то!.. Знаешь, Степан, если со мной что-нибудь случится... прошу, напиши ей...
— Ничего с тобой, Андрей, не случится! — сердито перебил Карпов. — Пошли!
Они не заметили, как дошли до расположения первого батальона. Уточкин рассказал Карпову о матросах, прибывших с Большой земли.
— Хорошие матросы! — улыбнулся Карпов.
— Да-а...— нахмурился Уточкин.— Не успел Ерохин ступить на Угрюмый, а уже гауптвахта!..