Выбрать главу

(32) Здесь Кабир развивает концепцию спасения, или освобождения, заложенную в упанишадах и продолженную в "Бхагавадгите": "освобождение" достигается через преданную любовь к Всевышнему. Верховное божество "освобождает" адепта от тягостных уз земного существования и тем самым спасает от вечного колеса перерождений.

(33) См. примеч. 28 (2.31).

(34) Согласно йогической символике, небо, небесный свод – это шунья, где очищается амрита. Лотос тысячелепестковый и банан у Кабира символизируют Божество.

(35) Соотнося размер двери с кунжутным семенем – традиционным символом мизерности, Кабир подчеркивает, насколько трудно стать истинным бхактом и достичь слияния с Божеством. Вторую часть двустишия надо понимать так. У человека есть все, что необходимо для почитания Всевышнего: дары,

приносимые Божеству ("листья", "вода"), и он сам – почитающий ("пуджана-хар"). Здесь отражена основная доктрина философии бхакти, согласно которой Бог внутри человека, а не в местах паломничества и храмах. В "Адигрантхе" [11, 58] вместо "дверей", ведущих в храм, – двери спасения.

(36) Согласно системе хатха-йоги, "небесный колодец" (сахасрадал, или шунья-мандала) – точка, находящаяся в верхней части черепа, где реализуется состояние единения с Божеством, достигаемое благодаря контролю над дыханием.

(37) панихари – букв. "черпающий воду", "водонос".

(38) эту воду – имеется в виду раса (санскр. rasa). См. примеч. 6 к гл. III, "Введения".

(39) Видимо, Кабир имеет в виду тех, кто почитает Шиву и Шакти, т.е. сторонников шактизма и шиваизма. Он считает их поведение неестественным ("лев на воде", "рыба на пальме"), особенно при сопоставлении с амритой бхакти (5.47).

«Кто познал Брахмана, тот молчит. Рассуждения и аргументация существуют только пока не пришло познание (реализация) Абсолютного. Если вы растапливаете масло в сковородке над огнем, то как долго будет оно шипеть? Только пока в нем есть вода. Когда вся вода испарится, кипящее масло перестанет производить шум» Рамакришна

6. Глава о соке [Рамы] (1)

6.1. Кабир выпил нектар Хари,— и исчезла усталость.

Обожженный горшок (2) уже не ставят на гончарный круг.

6.2. Волшебный напиток (3) Рамы — сок любви, пьющий [его чувствует] бесконечную сладость.

Кабир: [Но] напиток трудно [получить, потому что] Калал (4) просит [взамен] голову.

6.3. Кабир: многие приходят к Калалу посидеть [и попить вина].

[Но лишь] тот испил [сока], кто взамен отдал голову. Если нет, то не выпил.

6.4. Знай, [если] выпил сок Рамы, опьянение никогда не пройдет.

Опьяненный слон (5) бродит [повсюду] — он не в состоянии совладать с собой.

6.5. Опьяненный слон не ест травы, душа [его] страдает от любви.

Связанный узами любви, [он] сыплет пыль на [свою] голову.

6.6. Опьяненный слон возлюбил [Бога], [он] победил [свои] желания.

[Он] опьянен амритой Рамы, обрел спасение при жизни.

6.7. В том пруду, где не тонет кувшин, купается слон, растирая себя.

Храм утонул с крышей, [но] птицы [все равно] страдают от жажды (6).

6.8. Я перепробовал все волшебные напитки, но ни один [из них] не может сравниться с [напитком] Хари.

[Если хоть] одна капля [его] попадет на кувшин, то все тело превратится в золото.

Комментарий

(1) См. Введение, с. 27, а также примеч. 17 (2.17).

(2) Метафоры – "кувшин" (6.7), "глиняный горшок" (25.6), "деревянный горшок" (12.31), "необожженный горшок" (12.38); (12.39) – подчеркивают идею бренности человеческого бытия. В данном случае "обожженный горшок" символизирует "освобожденную" душу человека.

(3) В тексте: расаин (rasain), санскр. rasayan – "эликсир жизни", "волшебный напиток".

(4) Калал – калал, калавар – каста винокуров и продавцов спиртных напитков. Согласно интерпретации Ш. Водевиль, "сок любви" (она называет его ликером) сравнивается с народным напитком, который сами изготавляют и продают в своих лавках калавары [96, 226]. У Кабира – продавец напитка символизирует Раму (см. также термин "виночерпий" у суфиев).

(5) "Опьяненный слон" – трафаретное сравнение в индийской литературе. Опьянение соответствует состоянию слона в брачный период течки. У Кабира этот образ соотносится с бхактом, погруженным в созерцание Божества и опьяненным этим созерцанием. В религиозной литературе, например в "Дхаммападе" (с. 114), символизирует неукрощенный дух.