— А что значит: "примет —не примет"? Разве могут быть другие варианты, раз пуля уже долетела? —допытывался майор. — Мы же все это знаем. Вот этого я, наверно, не пойму никогда.
Сын Тайги показал на шахматную доску со своим этюдом.
— Может быть такая игра, —переводил, как умел, его слова старик. — Она есть.
Великий шаман убрал белую пешку, вокруг которой строилась атакующая комбинация.
— Может быть такая игра. Она тоже есть. Для вас есть либо одна игра, либо другая. Для Сына Тайги они есть обе сразу. Он мог бы доиграть и так, но он может выбирать. Он выбирает вот так, — и Сын Тайги вернул пешку на место.
— А я могу выбирать? — спросил майор.
— Конецно. Сын Тайги советует тебе очень хорошо подумать и самому решить.
— Спасибо. Спроси, Потапыч, а не опасается он доверять мне так много знаний?
Шаманы некоторое время переговаривались.
— Настоящее доверие нацинается только сейцас, Юрий. Оказывается, когда мы выйдем из пещеры, мы все забудем этот разговор. Вы забудете все знания, которые он Вам доверил, и я забуду. Останутся только несколько картинок и твои собственные решения.
— Ничего себе, доверие, —сказал Виталий.
— Доверие в том, цто великий шаман приглашает Вас погостить у него столько, сколько Вам захоцется, и обдумать этот разговор. Ваши решения стирать сложнее и опаснее, цем память, поэтому Сын Тайги просит Вас хорошенько подумать, но ничего не записывать. Доверие в том, цто он Вас предупредил.
— Весело, нечего сказать. Придется принять приглашение погостить.
Комната, которую им отвел великий шаман, напоминала монашескую келью. Она освещалась двумя круглыми настольными лампами, работавшими, видимо, на автономных источниках тока.
Когда они остались одни, Борисов поинтересовался:
— Ну, Виталик, что ты думаешь обо всем этом?
— Сложновато так сразу сказать, товарищ майор. Одно мне очень не нравится: то, что он снимал пешку с доски, когда говорил о втором варианте. Настораживают его слова о том, что для нас может существовать только одна реальность. Хотелось бы во всем этом разобраться, но на это нужно время.
Времени Ларькину потребовалось минут сорок. Борисов тоже был занят нелегкими размышлениями, и комната постепенно наполнялась табачным дымом. Наконец Виталий сел на кровати:
— Хотите послушать, что у меня получается?
Он достал записную книжку и карандаш.
— Начнем с того, что все существующее, по крайней мере для нас, обязательно имеет свою причину и следствие. Согласны?
Майор кивнул слегка ошалело.
— Стало быть, назовем свойства иметь причину и следствие неотъемлемыми свойствами сущего. Следствие: если у чего-то нет причины, значит оно не существует. Теперь смотрите сюда, — увлеченно говорил капитан. — Начнем с самого начала. Вот эта черта — реальность, существовавшая до появления Людей-Камней. Так? В том году на Земле не нашлось сил, способных противостоять нашествию. Но уже было этакое сверх-ГБ в лице нашего нового друга. И это ГБ имело возможность использовать те мощности, которыми Земля будет обладать в ближайшем будущем. Что для них девяносто лет? Предположим, Сын Тайги не нашел в будущем никого, кто бы помог ему шарахнуть по пришельцам термоядерной ракетой. Тогда вот так все и развивалось, по прямой. Вероятно, Землю захватили и испоганили, и эта реальность для великого шамана вполне реально существует. Но к нам с вами она не относится никак, потому что в ней нет главного — того события, которое мы называем Тунгусским метеоритом. Мы живем вот в этом колечке, с замкнутыми на себя причинно-следственными связями. Для нас существует только тот мир, в котором майор Борисов принял решение помочь Сыну Тайги.
— Так значит, я все-таки не имею возможности отказаться?
— Боюсь, что имеете. Но я бы на вашем месте хорошенько подумал, прежде чем отказываться.
— Всё равно в голове не укладывается, — устало сказал майор. —Термоядерный взрыв типовой мощности на высоте пяти километров —понимаю. Измельченных в аэрозоль каменных пришельцев могу себе представить. Расплавленную до такой же степени металлическую базу — тоже. Сам видел, как она пошла на металлолом, собственными несчастными глазами. Алмазные вкрапления... У кого-то из пришельцев, наверное, были о собой алмазы. А может, они у Людей-Камней вместо селезенки. Но все вот эти чудеса со временем, замкнутые на себя причинно-следственные связи —не могу себе представить. История, конечно, повторяется, но не до такой же степени...
Несколько минут оба молчали.
— Очень не нравится мне, что он снимал пешку с доски, —вновь заговорил Ларькин. —Боюсь, что человек, через которого замыкается причинно-следственная связь, становится сам причиной собственного существования. А значит, прервав эту связь, он уничтожает ту реальность, в которой сам существует. Понимаете, мир останется, но только потому, что Сын Тайги сыграет партию без вас. Скорее всего, он закольцует причину и следствие через кого-нибудь другого. Он сделает это обязательно, потому что та реальность, в которой его планету покоряют пришельцы, его не устраивает. Мир, берущий начало с Тунгусского метеорита, будет существовать. Не знаю только, будет ли в нем белая пешка.
Но я бы советовал Вам думать не об этом, а вспомнить ситуацию на доске. Вы — начальник ГРАСа, срубить черную ладью —ваша прямая обязанность. Почему то, что Вы могли бы сделать, где-то подставившись, получив взыскание, выставив себя на посмешище, может быть, кто-то другой должен будет делать гораздо более дорогой ценой? Я уверен, что Сын Тайги не случайно выбрал именно вас. Но зная Вашу любовь к самостоятельности, великий шаман для того и затеял всю эту комедию. Момент принятия решения, видимо, наступит позже, а пока что он хочет подстраховаться от неожиданностей с Вашей-стороны. Через пару дней мы забудем все, что он нам сказал, но где-то в Вашем подсознании, или наоборот, в сверхсознании останется решение. Принятое как бы заранее. Ну, как Вам такой расклад?
— Сурово, — отозвался Борисов.
— Посоветовать Вам можно, действительно, только одно —хорошо подумать, а если примете какое-то решение, постарайтесь его покрепче запомнить. Может быть, в следующий раз информации для размышления Вам будет предоставлено меньше.
Майор ещё долго курил, лежа в постели, а Виталий повернулся на бок и спокойно уснул. Он был уверен в том, какое решение примет в конце концов майор, и ни о чем не беспокоился. Про себя он решил, что для них существует только один вариант развития этюда.
Они прожили у Сына Тайги ещё три дня.
Жилище великого шамана было не слишком большим. Борисов насчитал всего семь помещений. Правда, в два из них: комнату самого Сына Тайги и какую-то подсобку, их не пустили — а там могли быть и другие комнаты. Убранство было простым. Единственной роскошью было огромное зеркало в раме из чистого золота, стоявшее в гостиной. Оно смотрелось немножко лучше, чем малахитовое украшение, хотя тоже не гармонировало с окружающей обстановкой. Великого шамана, видимо, такие мелочи не беспокоили.
Та комната, в которой Сын Тайги принимал их вначале, оказалось, имела специальное назначение: это было что-то вроде зала для показа телепатических картинок, "гипнотарий", по выражению Ларькина. Какую-то роль в этом играла ромашка в потолке. Оказалось, что это все- таки не украшение, а прибор, усиливающий внушение. Сын Тайги водил их по своему жилищу и объяснял все охотно, но из перевода они не всё понимали.
Кормили их в гостиной, служившей одновременно и столовой. Кормили без особых изысков, но сытно: мясо, зелень, ягодные соки, вкусная родниковая вода. Великий шаман питался отдельно. За три дня Юрий Николаевич ни разу не увидел, чтобы Сын Тайги съел хоть что-нибудь.
Настоящим вместилищем сокровищ, с точки зрения Борисова, была библиотека великого шамана. Древнеиндийские и древнеиранские тексты, манускрипты, написанные рукой Конфуция — всё это было с гордостью показано и с восторгом увидено. Было несколько книг, написанных самим Сыном Тайги, — нечто вроде летописи событий на санскрите. Датировка была двойной: от рождества Христова и от Дня духовного рождения Будды. Заметки уходили в такую глубину веков, что это просто не укладывалось у майора в сознании.