— Вот это уже лучше. Это ещё куда ни шло. Соображаешь. Вот такие, как ты, и настрочили эти шесть тысяч страниц.
Большаков только руками развел — отвечать за содеянное Академией Наук ему все-таки пришлось. А не будешь выскакивать. Ишь, умник нашелся.
— Всё равно, — продолжал Борисов, — придется ещё в библиотеке посидеть. Алмазы могут образоваться при взрыве, это верно. Есть такой способ. Мне интересно, при ТОМ взрыве алмазы образовывались или разрушались? Не забудь мои выписки отпечатать.
Он поднялся из-за стола и, на ходу доставая из кармана сигареты и зажигалку, вновь направился в беседку.
На следующее утро Борисов пригласил к себе в кабинет Ларькина (будущего напарника по командировке) и Большакова (Илье предстояло остаться за старшего на время их отсутствия). А еще, кроме прочих своих талантов, Большаков обладал способностью не то чтобы предвидеть, но в какой-то мере предчувствовать будущие события, и его обостренная интуиция ещё ни разу не подводила. Замечено было, что если старлей, положа руку на текст "дела", произносит с важным видом умное слово "нонсенс", то значит, действительно, дело окажется не имеющим никакого смысла, очередной ложный вызов, фальшивка. В этом он не ошибся ни разу.
Потому-то Борисов сегодня не без интереса смотрел на Илью, который вертел в руках листочки с распечаткой вчерашнего майорского конспекта по Тунгуске. Большаков стоял у стола, за которым сидели старшие по званию товарищи. Майор не предлагал старлею сесть, помня, что когда этому наглецу хотелось, он разваливался на стуле без приглашения.
— Так что скажешь? — поинтересовался он.
Большаков бросил листки на стол и рассеянно постучал по ним растопыренной пятерней.
— Ничего не скажу.
— И на том спасибо, — добродушно усмехнулся Борисов. Он был удовлетворен даже таким ответом, потому что в глубине души опасался, что Илюша благословит их в нелегкую командировку своим "нонсенсом". Ехать-то все равно пришлось бы. Юрию Николаевичу очень хотелось сказать, не бездельничай, мол, тут во время нашего отсутствия. Но ведь все равно, поганец, будет в игрушки играть. — Ладно. Можешь идти.
Сегодня Борисов уже не сомневался: непосредственно к цели их экспедиции Тунгусский кометоид не относится никак. Когда дверь за старшим лейтенантом закрылась, он обратился к Ларькину:
— Ну, что ж, берем у Рената пару локаторов, магнитометр, ПНВ обязательно —что еще?
— Счетчики радиоактивности? Да. Можно, они легкие.
— АРС-20?
— Нет, этот гроб мы таскать на себе не будем. Главное, что нам там пригодится — локатор ЭМИ в диапазоне длинных волн. Кстати, мы ведь в тайгу собираемся. Есть у нас пара хороших дробовиков?
— Один есть классный, а "тулка" старенькая уже.
— Пошли Ахмерова на центральный склад, пусть возьмет хорошие охотничьи ружья. На сборы нам дают два дня. Ответственный за медицинское оснащение, понятное дело, ты.
Майор помолчал, потом спросил, исподлобья глядя на Ларькина:
— А гранаты хотя бы у нас есть?
— Вот Этого добра полный погреб, — оживился капитан. — Рыбу собираетесь глушить?
— Ага, —Борисов был спокоен. По наблюдениям Ларькина, у майора было всего два настроения: добродушное спокойствие и тяжелая раздраженная мрачность. Сегодня Юрий Николаевич был спокоен. Он что- то про себя решил, в чем-то определился, от вчерашнего хмурого недоумения не было и следа. —Табельную игрушку свою ты, конечно, возьмешь? —задал следующий вопрос майор.
— А как же? Положено.
— Молодец. Бери. И "стечкина" не забудь, и патронов не поленись захватить.
— Тогда уж и "Орех" для комплекта?
— А что, не помешает. Возьмем.
Ларькин тихонько присвистнул.
— Интересная намечается командировочка.
Борисов слыл хмурым человеком, увидеть улыбку на его лице можно было только случайно. Ларькин, общавшийся с майором больше других, впервые, может быть, за неделю увидел, что тот улыбается.
— Остальное снаряжение на твой вкус, но не увлекайся. Парень ты бывалый, что тебе объяснять. Справочник по геологии не забудь. Мы же все-таки геологи.
Глава вторая
ЗАЩИТА ПО-СИЦИЛИЙСКИ
Почва, покрытая лишайником, слегка пружинила под ногами. Тишину нарушал надоедливый зуд насекомых. Обходя муравейник, Ларькин с профессиональным интересом биолога осмотрел и его, и раскидистую ель, возле которой тот находился. Ель в этих местах встречалась не так уж часто. Деревья расступились, открыв широкую проплешину — большую поляну размерами примерно километр на полкилометра. Южная ее часть была заболочена, остальная поросла ягодными кустарниками.
За спиной у Виталия висел рюкзак, капюшон куртки был надвинут на глаза. На лице, шее и руках поблескивал слой репеллента. Впереди маячил квадратный рюкзак майора с притороченной к нему палаткой. Свою МЦ-5-29с с вертикально расположенными стволами Борисов нес на ремне под рукой. От серийных собратьев это штучного изготовления ружье отличалось качеством исполнения и высокой точностью боя. Верхний ствол — нарезной, под патрон 9 миллиметров, а нижний — гладкий двадцатого калибра. Можно охотиться и на крупного зверя, и на птицу.
Куда идти, грасовцы пока не знали. Высадившись с вертолета на лысой макушке пологого холма, они решили сделать пробный часовой переход, чтобы приноровиться и осмотреть местность. Когда шум вертолета затих вдали, Ларькин увидел первого зверя: молодая любопытная лисичка промелькнула в зарослях. Через полчаса высоко в ветвях он заметил белку — вот пока и все встречи с животным миром. Зато насекомых: комаров, слепней и оводов —было в избытке.
Капитан предложил было с ходу поохотиться на уток, но Юрий Николаевич ответил, что шуметь им сейчас совсем ни к чему. Они пересекли поле наискосок, и майор, шедший впереди, стал пробираться через подлесок. Ларькин взглянул на часы: их турпоход длился уже семьдесят минут. Значит, уже больше часа назад капитан вспотел в первый раз, а сейчас он мечтал только об одном — добраться до речки. Но до речки было ещё далеко.
Еще через несколько минут Борисов не стал перешагивать через очередной лежавший на пути ствол лиственницы, а уселся на него, выплюнул погасший окурок и сказал: "Отдохнем немного". Затем он вытащил пачку "Явы" и немедленно закурил следующую сигарету. Виталий тоже присел на бревно и опустил приклад двустволки на усыпанную хвоей землю. Майор выдохнул струю дыма в комариную стаю и сказал, оглядываясь:
— Да. Вот оно как здесь. Давненько я не был в тайге.
— Пойдемте к реке, товарищ майор. На концентратах долго не протянешь. Нельзя охотиться —так хотя бы порыбачим.
— Почему нельзя? Можно. Только осторожно. К реке мы, конечно, пойдем. Поужинать действительно надо, да и на ночлег уже готовиться. Вот только на карту посмотрю.
Борисов поизучал какое-то время карту и махнул в сторону сигаретой:
— Вон там река. Пошли.
Ларькин встал и вскинул на плечо двустволку.
...Обещания насчет хариуса Виталий не выполнил, зато поймал увесистую щуку, и на ужин у них все-таки была уха. Поваром вызвался быть сам Борисов. Он вообще любил готовить, единственный из всей группы во время своего дежурства по кухне он кормил ГРАС по-людски. Молодежь предпочитала наскоро сварганить что-нибудь из полуфабрикатов, а то и вовсе обойтись бутербродами. Хотя кухонный блок в особняке был оборудован вполне прилично.
Пока майор колдовал над котелком с ухой, Виталий достал из своего рюкзака и стал настраивать портативный локатор. Установив, он включил его и принялся поочередно поворачивать два верньера, расположенные на подставке.
— Ищи на частоте сто килогерц, — напомнил следивший за его действиями Борисов.
Ларькин навел стрелку на нужное деление, покрутил туда-сюда рукоятку переменного конденсатора, напоследок пошарил по всему диапазону частот. Немногочисленные сигналы-были вполне земными и знакомыми.
— Ничего нет, — сказал, отчаявшись, капитан и выключил локатор.
Принюхиваясь к доносившимся из котелка запахам, он устроился у костра. Свежий ветер отгонял от реки насекомых, а после купания в ледяной воде Виталий чувствовал себя заново родившимся.
— Кстати, о герцах. Илья говорит, что герц — это самая чувственная физическая единица измерения.