Меня провели сквозь толпу и приковали цепью к столбу, одиноко торчащему перед судебными заседателями, лицом к почтенной публике. Толпа внизу радостно взвыла и принялась с алчным любопытством разглядывать меня. Я окинул взглядом площадь, надеясь хотя бы мельком заметить кого-то из своих спутников. Нет, ни одного знакомого лица.
— Сегодня властью, данной нам Высшим Законом и в соответствии с заветами короля Дурина Великого, да будет благословенная его борода, мы вершим суд над вероломным орком по имени Грат, — громко произнес за моей спиной гном в парике, и гомон толпы, как и музыка, понемногу стихли. — Клянемся судить беспристрастно и справедливо.
— Клянемся! — Нестройным хором подхватили остальные гномы за столом. Писарь старательно заскрипел пером. Заседание велось, что любопытно, на Всеобщем — возможно потому, что в толпе я разглядел представителей практически всех известных рас. Только из орков здесь присутствовал, похоже, один лишь я.
— Вызывается первый свидетель, досточтимый Арман, хранитель покоя дома Трибелей. К присяге!
Уже знакомый мне человек, сегодня нацепивший по случаю торжественного события зеленый сюртук, заученно пробормотал текст судебной присяги, из которого я разобрал только слова «правосудие» и «долг», после чего практически без запинки произнес речь, которую, видимо, хорошенько выучил заранее:
— Означенный Грат, да разверзнется земля под его скверными ногами, обманом и хитростью пробрался на торжественный прием к моему господину, благородному Фарану Трибелю пятому. Вероломно воспользовавшись его гостеприимством, преступник преподнес ему подарок — шкатулку с иглой, отравленной ядом. Только бдительность и прозорливость вашего покорного слуги позволила предотвратить ужасную трагедию. В вещах злодея мы нашли поддельные государственные бумаги, а сам он носит на себе знак иностранного преступного клана. Это опасный и хитрый разбойник, который заслуживает смерти!
Толпа радостно и одобрительно загудела.
— Обвиняемому слово, — повысил голос судья. Я повертел головой, стараясь увидеть судью, к которому я обращаюсь, но ничего не вышло: видимо, позорный столб и был задуман таким образом, чтобы обвиняемый мог смотреть только на глумливую толпу перед собой.
— Я не желал смерти досточтимому Фарану Трибелю. Между нами возникло недоразумение, и я искал примирения. Я остановился на ночлег в доме Дорума Фардока, и тот посоветовал мне мастера, у которого я приобрёл шкатулку. Я не подозревал, что в ней содержится отравленная игла. Заявляю, что убийство спланировал и затеял Дорум Фардок, использовав меня, как слепое орудие.
— Невероятно! — воскликнул судья, — ты, безродный бродяга, осмеливаешься бросать обвинение главе благородного дома, история которого насчитывает множество веков! Есть ли еще свидетели, желающие сказать слово? Нет? Тогда Высокий суд выносит приговор…
— Есть! — послышался откуда-то голос. Изогнув шею чуть ли не до хруста, я повернул голову и смог разглядеть того, кто торопливо взбежал на помост. Надо же, не ожидал! Что он собирается сообщить суду? Быстро прочитав слова присяги, новоприбывший произнес:
— Меня зовут Тиглет Донгебор, я прихожусь родственником Фарану Трибелю. Я присутствовал на приеме, где все произошло. За некоторое время до этого обвиняемый Грат спас от верной смерти некоего Даина из дома Бальдрика, который тоже принадлежит к клану Трибелей. А изначальная размолвка — сущий пустяк, раздутый желающей выслужиться перед господами прислугой. Лично у этого орка не было причин убивать главу дома Трибелей, сам он в наших землях недавно. Мне стало известно, что прибыв в Холобрук, он действительно попросил ночлега у Дорума Фардока. Известно также, что смертоносную шкатулку он приобрел в лавке Старого Хлипса, который много лет поставляет драгоценности семейству Фардоков. Сам Старый Хлипс сейчас уехал из города по делам, а его приказчик заявил, что обвиняемый не оставлял никаких расписок. Мне не известно, замешан ли в этом Дорум Фардок, заплатил ли он обвиняемому денег за убийство или использовал в темную, но, учитывая давнюю вражду между нашими кланами, я не снимал бы с него подозрений.