— А вы идите к мамочкам, мальчики, — огрызнулась Отра, — мы тут как-нибудь разберемся без вас.
— Ага, щас, — отозвался я, — бежим и спотыкаемся, аж ветер в ушах свистит. Ты, значит, будешь развлекаться, а мы сидеть по домам?
Еще не хватало, чтобы эта вздорная девица считала себя благородной спасительницей старого эльфа, причем за наш счет. Только и ищет любую возможность выслужиться, — небось, надеется, что ее обучат за это каким-то тайным знаниям или приемам. Да и вообще, Эльдмар, конечно, вредный старик, и характер у него скверный, но времени и сил он на нас истратил уйму. С другой стороны, помогать убийце, который должен в силу данного им обета погубить невинную жертву, — пусть даже она официально числится среди международных преступников, душегубов и злодеев — это против моих моральных правил. Одно дело — прикончить кого-то в честном бою, и совсем другое — подло из-за угла. Против такого категорически противится все мое естество. Вот ведь дилемма: и бросить старика никак нельзя, и помогать ему в столь черном деле я не желаю. Как поступить-то? Может, разыскать его жертву, вызвать на дуэль и проткнуть шпагой? А что, это вполне годный вариант!
— Итого, у нас в наличии один дряхлый кондотьер и три недоросля-недоучки… То есть, два с половиной, — поправился Бамбур, бросив оценивающий взгляд на мою щуплую фигуру. — Прямо команда мечты. Хоть сейчас брать штурмом крепость Грамузу.
— Мы будем штурмовать крепость? — с робкой надеждой в голосе переспросил Холт.
— Я выразился фигурально.
— Фигу… Ага. Я понял.
— А далеко ли находится… кхм, ваш объект? — осторожно подбирая слова, поинтересовалась Отра.
— Далековато, — проворчал Эльмар. — За день не доберешься.
— В таком случае мне понадобится немного времени на сборы.
— А я тоже прогуляюсь, хотя бы до места назначения, — с кривоватой улыбкой добавил смуглолицый, — заодно прослежу, чтобы кое-кто опять не смылся по дороге.
Бамбур, как-то незаметно взявший на себя роль руководителя и командира, дал нам на сборы полтора часа. Я забежал домой и сообщил, что в ближайшее время буду отсутствовать, ибо отправляюсь в небольшое путешествие. Пока я упаковывал в заплечный мешок самое необходимое, мать суетливо собрала в узелок немного провизии. Отец даже не вышел проводить — я услышал лишь доносившееся из его комнаты ворчание о том, что раз уж этот бездельник решил избавить благородное семейство от своего бесполезного присутствия, то пускай катится хоть на край света и не возвращается подольше.
По пути я заглянул к старьевщику на Осиновую улицу и выложил на прилавок стопку прочитанных недавно книг. Старый скряга жуть как не хотел расставаться с мелкими монетами, и настойчиво предлагал взять взамен пару-тройку истрепанных томов с книжных полок, но я отыскал в его лавке кое-что поинтереснее. В пыльном углу, среди позеленевших бронзовых подсвечников и совков для выгребания печной золы я случайно обнаружил заваленный хламом, темный от времени шпажный клинок. Клеймо давным-давно стерлось, а многочисленные зазубрины на металле свидетельствовали о том, что эта вещица изрядно повидала жизнь. Кроме того, клинок явно был когда-то обломан, потеряв в длине примерно пядь, а затем прокован и заточен заново. Сталь показалась мне неплохой, определенно гномской — в наших землях железо совсем неважное, болотное. Видя мой неподдельный интерес, старьевщик начал ломить цену — вещь, мол, старая, антикварная, с богатой историей, денег стоит немалых. Сам-то небось выкупил ломаный клинок за гроши, а то и вовсе нашел в куче хлама, проданного оптом за медную монету наследниками какого-нибудь усопшего горожанина. Пришлось поторговаться. В итоге мой кошель изрядно похудел, я избавился от запаса прочитанных книг, но зато стал обладателем этого сокровища — при свете дня почерневшая с годами сталь тускло переливалась благородным воронено-матовым отливом и выглядела даже лучше, чем в мрачной каморке старьевщика.
Усевшись прямо на тротуаре, я разобрал то, что осталось от тренировочной рапиры. Маленькая бронзовая гарда в форме восьмерки встала на новое место почти идеально, а вот деревянная рукоять налезла с трудом — хвостовик оказался немного шире рапирного, а когда я прикрутил гайку, сухое дерево предательски треснуло вдоль. Пришлось навестить ближайшую галантерейную лавку и отдать последнюю мелочь за толстый кожаный шнур, которым я туго обмотал эфес, зафиксировав шнурок двумя медными гвоздиками. Вышло не слишком изящно, но своей работой я остался доволен: у меня получилась самая настоящая шпага, правда, с немного укороченным, но зато привычным по длине клинком. В руке она лежала удобно и оказалась довольно легкой: я сделал несколько пробных взмахов и выпадов, распугивая случайных прохожих, после чего, полностью удовлетворенный, завернул оружие в тряпицу и направился к дому купца Трома.