— Я делал кучу глупостей в молодости, поверь мне, парень. И мне некому было подсказать, что я не прав. Послушай меня.
— Выйдем. — Я выхожу из комнаты, и Руффус следом за мной. Мы стоим в коридоре, и я хватаю руками свою голову.
— Не позволяй себе лишнего, — рычу я.
Старик с пониманием кивает, и мы смотрим друг на друга несколько секунд прямо в глаза. Не могу спокойно смотреть на этого человека. Есть схожесть, есть что-то…
— Просто послушай совета, — прерывает он мои мысли. — А следовать ли ему, решать тебе.
Недолго думая, я киваю.
— Думаешь, я сдуру не убивал? — продолжает Руффус. — Не мстил сгоряча? Все это было со злости, я думал, что мщу, что делаю правильно. Но с годами понял, что это ничего не приносит. Ничего. Я понял, что самая жестокая месть, это предательство.
— Ты говоришь чепуху. — Я не совсем понимаю его последние слова.
— Дослушай. Если хочешь сделать врагу по-настоящему больно, сделай это с умом. Да, эта малышка его сестренка, которую он скрывал и которую он любит. Убив ее, ты не сломаешь его. Он ответит тем же, затем ты… и так по кругу. Море крови, Алрой.
— Так что же ты предлагаешь? — не выдерживаю я. — Ты, — я тыкаю в него пальцем. — Учишь меня милосердию?
Это же смешно!
Руффус терпеливо выжидает, когда я замолчу и продолжает:
— Сделай так, чтобы она поняла, что он и ей враг. Чтобы она предала его, чтобы ненавидела. Прими ее в «семью».
— Шутишь? Она родня этого ублюдка! Ты в своем уме?
Руффус снисходительно смотрит на меня. Черт возьми, ненавижу этот взгляд, но этот гангстер имеет на него право.
— Поверь мне, это его сломает. Ты ведь знаешь, как он ей дорожит и что она для него значит.
Это правда. Нам пришлось потратить кучу денег, поднять кучу связей, в общем, сделать невозможное, чтобы узнать о Веронике. Кэп тщательно охранял младшую сестренку и был уверен, что она останется в стороне от дерьма, в котором купается сам. Что ж, это говорит о многом. Она дорога ему. Она его семья.
И мне становится понятным, что имеет в виду Руффус. Убить ее просто. Но сделать ее часть своего мира — вот что сломает сукина сына.
ГЛАВА 7
ДЖОРЕЛ
Повсюду люди в масках.. Бесчисленное количество людей заполняет бульвар Сансет Стрип. Цветные дымовые шашки тут и там заполняют пространство. Играет драйвовая музыка и сигналы машин поддерживает эту какофонию.
С первого взгляда может показаться, что это хаос, восстание или мятеж. Но это не так. Это что-то большее, это то, что я никак не могу объяснить. Даже во сне я роюсь в своих мыслях, пытаясь понять, что мне, черт возьми, нужно. Но не могу найти ответ. Я хожу среди людей и понимаю, что чего-то не хватает, мне нужно еще больше свободы, больше пространства, больше музыки, больше причин оставаться в этом городе и мечтать.
Тогда я не должен спать, а что-то делать.
Мои глаза распахиваются. Передо мной белый потолок моей спальни. В жилах будто кипит адреналин, и я почти подскакиваю с кровати и включаю свет. Повсюду валяется моя одежда, чехлы для гитар, наушники и прочее дерьмо. Среди этого хлама едва откапываю свой айпад и запускаю приложение. Моя исписанная маркерами и непонятно еще чем, электрическая гитара «восседает» на черном кожаном кресле напротив тахты. Когда мы с парнями решили снять этот дом, я не особо парился с выбором спальни. Просто вошел в первую попавшуюся дверь и скинул свои сумки. Мне достаточно тахты, кресла, стола и шкафа.
Холодная гитара ложится на мои колени, и я начинаю наигрывать. Через какое-то время дверь в мою спальню резко распахивается.
— Майки, долбаный укурыш, какого хрена ты не спишь?
Я ухмыляюсь и, сняв наушники, смотрю на стоящего в дверях Сэда. Его темные волосы растрепаны, глаза опухшие от сна. Он чешет свой плоский живот и жмурится от света.
— Кто спит в Калифорнии? — отвечаю я.
Сэд хмыкает.
— Ну, порой-то можно.
Это, пожалуй, один из самых редких ночей, когда мы все дома и спим поодиночке в своих постелях. Да, и такое бывает.
— Мне завтра на работу, — с зевотой бормочет Сэд. — В отличие от вас балбесов, я использую свой диплом.
Это действительно так. Сэд единственный из нас, кто самостоятельно, я имею в виду без вмешательства семьи, закончил колледж, получил диплом и теперь просиживает в каком-то офисе в Даунтауне. Он четко намерен построить карьеру. Алрой называл нас «богатенькими папочкиными мажорами», и я не отрицаю этого. Деньги никогда не доставались с трудом, ни для кого из нас. А все, что мы творили в колледже, пока не вляпались в настоящее дерьмо, было игрой. Даже для Сэда, брат которого сидит за хранение наркотиков.