***
Вернувшись на свои улицы, я проваливаюсь в сон и просыпаюсь среди ночи, понимая, что больше спать не хочу. Сегодня я сплю один, как и в последнюю неделю. Камилла вернулась к своим, и не по своей инициативе, конечно. Но каждый день она бывает здесь, и меня начинает немного раздражать ее взгляды. Я ничего ей не должен, потому что ничего не обещал.
Спустившись вниз, я включаю телевизор, чтобы осветить себе путь до холодильника. Ступая босыми ногами по деревянному полу, я умудряюсь удивиться, как это мне ничего не попадается под ноги. Будь то чья-нибудь бита или сумка с вещами, которую бросил кто-то из парней. Здесь снова стало как-то уютно. По крайней мере, чисто. Камилла не особо себя утруждала уборкой, и последний раз, когда здесь было чисто, это было дело рук Молли.
Открываю холодильник и хватаю бутылку воды. Не нужно сейчас думать о ней, только не о ней.
Проходя назад тем же путем в этот раз, замечаю на диване кого-то. Подойдя ближе к дивану, вижу, что это Вероника. Она просто сидит, свернувшись калачиком и лицом уткнувшись в диванную подушку. Мне непонятно спит она или нет. Я не заметил ее, когда спускался.
Когда я зажигаю настольную лампу рядом с диваном, Вероника вздрагивает. Она видит меня и теснее поджимает под себя ноги.
— Не заметил тебя, — говорю я.
Вероника окидывает меня взглядом с лица до низко сидящих джинсов и опускает глаза.
— Что ты здесь делаешь? — грубо спрашиваю ее.
Она убирает с шеи волосы на бок и смотрит в сторону.
— Не спится.
Нервный вздох покидает мое тело.
— Мне тоже. — Мы снова замолкаем, и я присаживаюсь рядом с ней. — Почему не убегаешь? — Я указываю на дверь.
После нескольких ее попыток, я не думал, что девчонка сдастся. Парням надоело ее охранять и слушать истерики, поэтому я не стал их заставлять. «Нянькой» вызвался Руффус, но сейчас я не вижу его рядом.
— Тот противный хромой старик где-то во дворе, — будто читая мои мысли о Руффусе, отвечает Вероника. — Он часто где-то ходит, когда типа охраняет меня, но, — она замолкает и тяжело вздыхает. — Даже если мне удастся его перехитрить и сбежать, куда я пойду? Меня здесь прирежут за первым углом. Или еще хуже, изнасилуют.
Я слушаю ее тираду и смотрю в пустые, полные горечи глаза.
— Чем ты занимаешься? — делая глоток воды, задаю вопрос. По телеку идет тупое шоу с разгадыванием слов. В такое время на кабельном совершенно нечего смотреть.
Она поворачивает голову в мою сторону.
— Училась, работала в кинотеатре. Словно это было в другой жизни.
— Ты увидела жизнь своего брата.
— Зачем ты мне ее показал? — ее голос становится жестким. Что удивительно, учитывая ее бесконечные всхлипывания.
— А тебе нравилось жить во лжи? Откуда, по-твоему, у него деньги на твое обучение и красивую жизнь на Венис Бич?
— Да какое тебе дело? — взрывается Вероника. Ее хорошенькое личико искажается от злости. Это хорошо, пусть злится.
— Никакого, — спокойно отвечаю я. — Возможно, на его бы месте, я сделал то же самое будь у меня сестра. Но война есть война.
Вероника морщится и смотрит на меня с осуждением.
— Война? Вы называете это «войной»?
Я встаю во весь рост и возвышаюсь над ее хрупким телом. Вызов быстро потухает в ее глазах, и возвращается страх.
— Да. Ты ничего не знаешь, просто молчи и будь благодарна тому хромому старику, который, кстати, ни за что не упустит тебя из виду, уж поверь. Если бы не он, я бы убил тебя.
Она прикрывает рот рукой.
— Просто смирись, жизнь - дерьмо. — Я крепко сжимаю бутылку в руке и прохожу мимо нее.
Вероника поворачивает голову, следя за моими движениями. Я останавливаюсь, чтобы добавить:
— Гетто – это не то, что ты видела по телевизору, Вероника. Здесь ценят жизнь. А убивать, грабить и насиловать могут в любом месте. Не вешай ярлыки.
***
На следующий день я спускаюсь вниз и чувствую запах домашней еды. На кухне за небольшим столом сидят Брайс и Сэм и уплетают что-то из тарелок. Такого здесь давненько не бывало. Обычно Ниэйша привозит нам поесть или мы готовим что-нибудь во дворе на гриле.
Вероника стоит у плиты все в той же майке и джинсах Камиллы. Она смотрится немного нелепо на нашей обшарпанной, с давно облупившимися шкафчиками, кухне.
— Эй, чувак, — видя меня, машет мне рукой Сэм. — Налетай на блинчики.
Я бросаю взгляд на Веронику и вижу, что она растирает плечи руками. Неужели ей холодно? Но я подозреваю, что ей просто хочется скрыть как можно больше кожи от наших глаз.