Стеклянная дверь выпустила меня из здания, и оказалось, что на улице достаточно сильно похолодало. Зима отличается именно тем, что если днем вам казалось, что запахло весной, ждите — к вечеру погода напомнит о том, что до весны еще не близко. Пришлось засунуть руки в перчатки, потом — в карманы, чтобы сохранить тепло. Кажется, что на градусниках явно температура покачивается на уровне минус пятнадцати по Цельсию.
Время утекало как песок из часов — быстро, неумолимо. Я поежилась, стараясь прогнать заползающий под одежду холод, и пошла вперед. Упавшая температура разогнала всех прохожих по домам, и на улицах становилось тихо и пустынно. Где-то высоко наверху на темнеющем небе медленно проступали звезды. И в холодном воздухе казалось, что они непрерывно мигают, словно передают на землю что-то, используя азбуку Морзе.
На дороге уже было спокойнее, заторы из машин разошлись, и движение останавливали только красные огоньки светофоров. В салоне автобуса было прохладно, от дыхания запотевало оконное стекло. Я вытащила руку из перчатки и нарисовала улыбающуюся рожицу. Теперь она косилась на меня с окна, и я ухмыльнулась, подумав, что еду в компании кривоватого, но веселого соседа.
Жить с постоянной угрюмой манией легко, это помогает всегда быть начеку. И если внезапно начинается невероятная свистопляска, именно такой взгляд на мир помогает более спокойно принять происходящее. Но иногда надо вылезать из скорлупы, вспоминать о том, что существует еще и иррациональное состояние безмятежности. Пусть даже его приносит растекающаяся по запотевшему окну рожица.
И все-таки, даже это не помогло мне расслабиться. Наверно было бы странным, если я в такое время, при таком стечении обстоятельств пела, плясала и пускала пузыри от всеобъемлющего счастья. Но сейчас я, хотя бы не так остро ощущала, как убегает время, не оставляя возможности пожалеть о сделанном выборе.
Тук. Тук.
Минус секунда.
Минус минута.
До дома я дошла достаточно быстро, стараясь шагать как можно быстрее. От остановки мне пришлось еще немного пройтись по холодным, стылым дорожкам. Было совсем до неприличия холодно, словно город внезапно переместился в Арктику. С каждым шагом я думала только о том, что хочу попасть в тепло, за стены, поближе к чему-нибудь горячему. Это было куда как важнее, чем всё остальное.
Попав со второй попытки в замочную скважину, я открыла дверь, внося с собой клубы холодного воздуха. В доме было тепло, это было его главным достоинством, которое я сейчас могла оценить. Вслепую нашарив руками включатель на стене, я заставила темноту убраться куда-нибудь наверх, на второй этаж, до которого еще не дошла. Свет залил дом, и вместе с ним выхватил фигуру, устроившуюся на диване посреди гостиной.
Гаспар немного щурился, как большой кот, которому в глаза неожиданно светил фонарь. Кажется, он дремал до моего прихода, судя по тому, что воротник его рубашки, выглядывающей из-под пальто, был расстегнут, да и само пальто было просто накинуто на плечи.
Глава 21
И так, я стояла у двери, Гаспар смотрел на меня, а я на него.
— Если это ответ на моё вторжение в твою квартиру, то считай, что мы квиты, — наконец мне удалось открыть рот и сказать что-то, лишь бы не висела непонятная тишина.
— На самом деле я просто жутко замерз, ожидая твоего возвращения, — Гаспар слегка неловко улыбнулся, поднимаясь с дивана, — и решил воспользоваться твоим запасным ключом.
Я пожала плечами и сняла куртку. Потом вдруг до меня дошёл смысл сказанного им, и я обернулась.
— Ты знаешь про запасной ключ?
Гаспар сделал такое лицо, словно я пыталась его обвинить в чем-то очевидном. В другой момент я бы даже посмеялась от того, каким забавным его делало это выражение.
— Так это была твоя рубашка, — не знаю почему, но внезапно мне стало так забавно, словно вдохнула веселящего газа. Мужская рубашка с пятнами крови. Запасной ключ. Всё оказалось слишком просто. Теперь было понятно — кому понадобилось выманить меня из дома, чтобы проникнуть внутрь и немного нарушить просчитанные планы.
Гаспар подошел ближе, забрал куртку, которую я так и не успела повесить на крючок. Водрузил её на место.
— Нам стоит поговорить, но вряд ли это будет уместно возле входной двери. Если только ты не хочешь выставить меня за дверь, не услышав того, что я смог узнать о твоей семье.
Он был абсолютно уверен в себе и не сомневался, что получит желаемое. Это делало его моложе, скидывая десяток лет и стирая все его манеры и постоянное снисходительное спокойствие, словно передо мной стоял подросток, убежденный в своем превосходстве. Я кивнула, признавая факт того, что Гаспар сейчас прав. Было уже поздно для проявления ненужных эмоций вроде истерик, обличительных речей, упреков.
Вместо этого я потащилась на кухню, ощущая, как кровь возвращается в пальцы рук, и те краснеют, отекают и наливаются живительным теплом. Мне было плевать на то, что Гаспар в моём доме, важнее этого было лишь желание выпить что-то горячее.
— Я могу приготовить тебе чай, — очевидно, он понимал, что я должна быть недовольна его вторжением, и хотел показать своё желание загладить вину. Это могло быть милым, если бы в моёй кухне, позади меня не стоял человек, играющий в шарады с полицией и убивающий людей.
Я молча сунула на стол чашку, включила чайник и стала ждать, когда он закипит. В мои планы не входило такое раннее и неожиданное появление Гаспара. Приходилось на ходе перекраивать всё и играть по ситуации.
— Что ты хотел рассказать? — Поинтересовалась я.
— Я думаю, тебе стоит сперва выпить чаю, согреться, а потом выслушать всё.
— С каких пор ты решил командовать моими действиями? — Такую меня Гаспар знал, и от того, что я фактически хамила ему в лицо, можно было не ожидать проблем. Он счёл, что я выпускаю пар и срываю на нём своё возмущение его поступком.
— Ван, так нельзя. Я пытаюсь сделать так, как будет лучше, а ты бросаешься на меня.
Он выглядел и в правду расстроенным, словно я задела его и заставила снять маску вежливого и самодовольного спокойствия. В ответ я покачала головой и налила себе в чашку чай. Несколько глотков, и горячее, обжигающее нутро ощущение разлилось по всему телу. Я вновь ощутила себя человеком.
— Хорошо, — я отставила чашку в сторону, — теперь ты можешь рассказать, я полагаю.
Гаспар отодвинул стул, предлагая мне сесть. Затем прошелся вдоль стены, на секунду выглянул в окно. Интересно, где сейчас находится Тагамуто со своими людьми? Засекли ли они происходящее у меня дома?
— Это не совсем то, что ты хотела узнать. Но оно так же касается тебя, — Гаспар словно колебался, произнося всё это, но видя выражение моего лица, продолжил, — Поджог в твоем доме.
— И как это связанно с моей семьей?
Гаспар недовольно оглянулся, заставляя меня взглядом замолчать и не перебивать его.
— Один человек, которые делает разные вещи для желающих, назовем его Ифрит, рассказал, что однажды ему поступило предложение. Само собой, Ифрит — это всего лишь псевдоним, в таких делах не существует реальных имен. Предложение заключалось в том, чтобы нашлись надежные люди, способные поменять кое-что в электрике твоего дома и создать в определенное время пожар.
Пока до меня ещё тяжело доходил смысл рассказа, и то, к чему вёл Гаспар. Но с каждым словом казалось, что дальше будет что-то очень нехорошее.
— Естественно, разбираться в таком будет очень нелегко, чтобы отличить хорошую работу от проблем в работе электросети нужно стоящее оборудование и специалисты.
Мне отчего-то захотелось заткнуть себе уши. Только бы не слышать продолжения, не узнать сути истории. Гаспар смотрел на меня, и в его глазах явно читалось сожаление. Он сочувствовал мне, и от этого ставилось еще более дурно.
— Это было сделано кем-то из знакомых мне людей, — выдохнула я. Мне хотелось, чтобы Гаспар отрицал это. Чтобы сказал, что это просто начало его истории. Но он молчал, а его взгляд не сулил ничего хорошего.