Выйдя из клиники, я вспомнила, что этот Герард не успел поговорить о моей собственной болезни. Жаль, жаль. Однако, может быть, он сделает это завтра, когда я буду согласовывать с ним текст? Это было бы неплохо… Я потерла пальцами над бровями — стоило вспомнить о моей мигрени, как вот она и здесь. Голову проткнуло острыми стилетами. Начался один из тех приступов, которые не давали мне нормально жить. Что это за напасть? И это именно тогда, когда надо много и быстро писать… Раздосадованная я быстро пошла в сторону метро, чтобы поскорее приехать домой и выпить хоть что-то болеутоляющее.
Через несколько часов я вошел в квартиру с букетиком цветов и большим тортом. Артур недоуменно присвистнул:
— Пап, ты что, премию получил?
Я не мог сдержать улыбку:
— Нет, просто у меня сегодня впервые в жизни брали интервью, и я очень этим взволнован.
— Ну, значит, есть хороший повод для праздничного ужина! — воскликнула Карина и поспешила на кухню ставить чайник.
Похлопав сына по плечу, я прошел в комнату и плюхнулся на диван. Меня переполняло невероятное счастье.
* 18 *
— Теперь вы ощущаете полный покой?
— Да, и это еще прекраснее, чем прошлый раз…
Мы встретились с Марианной, чтобы продолжить начатый в прошлый раз разговор. Она уже меньше стеснялась и, видимо решив, что мне можно доверять, подробно рассказала о том, в какие именно моменты на нее накатывает странное желание убить своего мужа. Странное? Так казалось лишь ей, я же, напротив, был убежден в своей правоте — Марианну с ее Максом связывало гораздо большее, нежели просто запись в книге актов. Их общая история была раскрашена в красно-зеленые цвета и пропитана острыми запахами свежей крови и обильно льющегося абсента.
Однако истина бывает хороша только тогда, когда люди перестают считать ее выдумкой. А потому, мне надо было во что бы то ни стало открыть Марианне глаза на некогда происходившие события. Я хотел подвести ее к этому не торопясь — так, чтобы она смогла пропустить увиденное сквозь сердце:
— Теперь постарайтесь представить себе, что плотный поток воздуха подхватывает вас и начинает приподнимать над землей. Скажите, вы можете это сделать?
— Да.
Я почувствовала, как пространство, сделавшись теплым и упругим, стало потихоньку поднимать меня вверх. Это было очень приятно и, не смотря на то, что я боюсь высоты, не вызвало у меня никаких отрицательных ощущений. Голос Артиса завораживал все сильней:
— Скажите, состояние полета кажется вам приятным?
— Безусловно.
— Вы можете подняться еще выше?
— Да.
— Сделайте это и скажите, что вы видите?
Мне почудилось, что вокруг разлилось сияние. Я ощутила себя парящей среди ватных облаков и прозрачной лазурности неба. Увиденное было сложно описать, и я коротко ответила:
— Везде только синь и белизна.
— Прекрасно, — его интонация стала жестче, — теперь посмотрите вниз. Туда, откуда вы начали этот подъем. Посмотрите вниз! Там лежит земля, которая помнит все ваши прошлые и будущие жизни. Не заостряйте внимание на том, верите вы в это или нет. Относитесь к этому как к кино, которое прокручивают для вас одной. Итак. Скажите, вы можете посмотреть вниз?
— Да.
— А теперь представьте, что вы закрыли глаза и начинаете плавно снижаться. Вы медленно опуститесь на землю и попадете туда, где вы когда-то жили со своим мужем. Туда, где вы были вместе. Сделайте это! Скажите, вы стоите на земле?
— Да.
— Вокруг вас густой белый туман. Представьте, что вы открыли глаза. Что вы видите?
— Только туман, сквозь который ничего не видно.
— Хорошо. А теперь представьте, что подул ветер и туман стал редеть. Все. Больше нет никакого тумана. Скажите, что вы видите?
— Вижу какую-то улицу с довольно старыми зданиями. Я иду по брусчатой мостовой мимо витрин. Вот лавка аптекаря, вот бакалейщика. Мимо меня снуют люди. Некоторые из них случайно задевают меня. Я не обращаю на это внимания. Там много кафе. Столики стоят под открытым небом и за растворенными окнами. Многие люди сидят и что-то пьют из стеклянных стаканов. Они все пьют одно и тоже.
— Вы слышите их разговоры?
— Да.
— На каком языке они говорят?
— Я не уверена, но мне кажется, что это французский. Почему-то я его понимаю.
— Что вы чувствуете? Кем вы себя ощущаете?
— Молодой женщиной, которой нездоровится. Мне кажется, что я очень тороплюсь.
— Попробуйте посмотреть на себя со стороны. Как вы одеты?
Я улыбнулась:
— Как в кино. На мне длинная юбка, какой-то жакет. Шляпка. Это считается недорого. Но я стараюсь выглядеть хорошо. Там я очень слежу за своей внешностью. Впрочем, как и здесь.