— Ну это же прекрасно, — от улыбки лицо женщины помолодело. — Другие годами мечтают об этом, а с ними так ничего и не происходит. Лучше однажды испытать такое, чем всю жизнь теряться в догадках… И все-таки, что вы хотели купить?
— А… Да, мне нужно что-то от головной боли…
Она положила передо мной прямоугольную коробочку:
— От головы это поможет. А от любви — нет. Обычно она проходит сама.
Расплатившись, я вышла на улицу. Тихий весенний вечер дышал сиренью и бульдонежем. Цветы тоже думали о любви. После того, как мы с Герардом расстались, прошло двадцать три часа — сердце все сильнее сжималось от тоски, в голове вертелись беспокойные мысли. Сейчас я увижу его, и пойму, что все это мне примерещилось. Да, так и будет… Я бодро зашагала к высокому угловатому обелиску, возле которого мы договорились встретиться. Еще несколько метров… Пара шагов…
Я остановилась возле кряжистого тополя и, прислонясь к пахнущей дымом коре, посмотрела на Герарда, читавшего газету. Сутулые плечи, неприглядная осанка стареющего мужчины, спутавшиеся седые волосы… Это к нему я так спешу на свидание? Собственная глупость показалась мне чудовищной. О чем я? Этот посторонний человек, которого дома ждет семья. Что может связывать меня с ним? Сейчас я подойду и скажу, что мне надо ехать по делам. Придумаю что-то правдивое, а может быть и не очень… Пусть он не обижается, а впрочем… Какая разница, если он мне не нужен?
Сделав несколько решительных шагов, я остановилась:
— Герард…
— Здравствуй, мой милый детеныш, — он прижал меня к себе и стал целовать. — Я так ждал тебя. Боялся, что ты передумаешь. Приедешь и скажешь, что это была только шутка…
Мои руки сами оплели его объятьями. Губы сложились в поцелуй. Я не могу с ним расстаться. Может быть когда-нибудь, но не сейчас. Почему? Ну, это же так просто! Любовь, любовь, любовь… И уже совсем не важно, что он мне не нравится и что нас ничто не связывает — потому что от страсти сжимает судорогой каждый нерв. И становится совсем наплевать на то, что кто-то где-то его ждет к ужину — потому что наши сердца бьются в резонансе. И меня уже не волнует, что это совсем не то, чего я ждала столько лет — пусть он далек от совершенства, но я люблю его таким. Улица кружилась вокруг нас, а вместе с ней весь город. Мы убежали с площади в какую-то подворотню, где, спугнув с кучи тряпья замшелого бродягу, стали целоваться неистово и страстно. Что может быть удивительней, чем сила, заставляющая двух ненужных друг другу людей, забываться в объятьях друг друга возле мусорных баков?
— Герард, я люблю тебя, — я целовала его в ресницы и пьянела от своих чувств.
— Мне никто никогда не говорил такого. Представь, дожить до таких лет и ни разу не услышать признания в любви, — он рассмеялся.
Ложь. Наверное, она всегда сопутствует любви. Зачем он обманывает меня? Чтобы я поверила в его искренность?
— Я не верю. Так не бывает. У тебя же двое детей.
— Но я говорю тебе правду. В моей жизни такого не было. И я сам… Разве мог я помыслить о таком счастье?
Я рассмеялась. Пусть даже так. Тем веселее вся эта дикая история. Если даже он честен. То как это забавно. Жил человек, женился повинуясь рассудку, тянул лямку повседневности, растил детей… И вдруг, раз… Случайность, стечение обстоятельств… И стрелы Амура свистят, пронзая весенний воздух.
— Герард, мой милый… Пойдем из этой ужасной подворотни. Мне еще надо работать.
— Работать? — я испуганно прижал ее к себе. — Ты что сейчас упорхнешь от меня, как мотылек?
Это было невыносимо. Стоять так близко и в тоже время быть отделенным от нее всей этой жизнью с ее условностями. Куда она собралась? Снова в какой-нибудь ресторан? Я пойду с ней, буду сидеть рядом, держать ее за руку, слушать ее голос… И нелепые завистливые официанты не смогут испортить моего счастья.
Она зазвенела застежками куртки и поправила волосы:
— Нет. Я не хочу сейчас расставаться. Но понимаешь… Мне очень нужно в одно кафе. Если хочешь, то можно пойти вместе. Тебе конечно будет скучно, но я постараюсь очень быстро решить все дела…
Я взял ее за руку и вывел на замигавшую фонарями улицу. Скучно? Какой она глупый детеныш. Ей кажется, что я могу скучать рядом с такой удивительной женщиной? Значит, она просто не представляет себе, как я ее люблю.
— Поедем, куда скажешь. Я никуда не тороплюсь. Главное, чтобы быть вместе…
В пепельно-сером зале дорогого тибетского ресторана играла томная слегка дребезжащая музыка, и остро пахло восточными благовониями. В потоках воздуха шевелились полупрозрачные экраны с вышитыми шелком драконами и звякали буддийские колокольчики. Ожидая управляющего, мы спрятались в укромном уголке за небольшим покрытым циновками столом.