Пат воскликнул:
«Эй, Млечный Путь, держись — я иду!»
А мистер Говард продолжал:
— Мы хотим, чтобы вы все продумали очень тщательно; это ведь будет, без преувеличения, самое важное решение за всю вашу жизнь. На плечах горсточки собравшихся здесь и подобных вам, но пока живущих в других городах нашего шарика, то есть всего лишь ничтожно малой доли одного процента человечества, на плечах этой бесценной частички человеческого рода покоятся все его надежды. Поэтому думайте, не упуская из виду ничего, и дайте нам возможность разъяснить вам все, что, вероятно, тревожит вас. Не спешите.
Рыженькие сестрички встали и пошли по проходу, задрав носики вверх. Им не нужны были слова, чтобы дать понять всем, что они не желают иметь ничего общего с таким неподходящим для настоящих леди грубым и неприличным делом, как исследования космоса. В молчании, которым сопровождался их торжественный исход, Пат громко сказал мне:
«Вот шагают матери будущих пионеров. Вот он дух, благодаря которому была открыта Америка».
И когда они проходили мимо, он разразился градом презрительных насмешек, а я вдруг понял, что он вовсе не пользуется телепатией, ибо близняшки сначала окаменели, а потом опрометью кинулись к дверям. Раздались смущенные смешки, а мистер Говард поспешил взять дело в свои руки, будто ничего не произошло, я же телепатически отчитывал Пата.
Мистер Говард попросил нас явиться завтра в обычное время, пообещав, что представители Фонда разъяснят нам любые детали, связанные с контрактом. Он посоветовал нам привести с собой адвоката, тех же, кто еще не достиг совершеннолетия (а таких было больше половины) — родителей или адвокатов последних.
Пат прямо пенился, когда мы уходили; зато я почти растерял былой энтузиазм. Еще во время речи мистера Говарда перед моими глазами вспыхнул ослепительный свет: один из нас должен остаться на Земле; и я понял с той же уверенностью, с какой мог спорить, что бутерброд всегда падает маслом вниз, кто именно из нас двоих окажется этим оставшимся. Вероятное увеличение жизни на тридцать лет не соблазняло меня. Зачем мне эти лишние тридцать лет, если я проведу их завернутым в кокон из ваты? Для того, кто останется на Земле, не будет космических полетов даже в пределах Солнечной системы… а я ведь еще даже на Луне не побывал.
Я попытался подорвать энтузиазм Пата, сказав ему без всяких экивоков, что на этот раз черта с два соглашусь без серьезной драки на худший кусок пирога.
— Слушай, Пат. Мы будем тащить соломинки или кинем монету.
— Чего? О чем ты там бормочешь?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
Он отмахнулся от меня как от мухи и ухмыльнулся.
— Больно рано ты начал кипятиться, Том. Пары будут формироваться по желанию Фонда. Тут не нам решать.
Я знал, что он уже решил лететь во что бы то ни стало, и знал, что я обречен на поражение.
Глава IV
Всегда ли полбуханки лучше, чем ни одной?
Наши родители подняли заранее предвиденный нами шухер. Любое семейное сборище у Барлеттов и без того на слух воспринимается как время кормежки в зоопарке, но в данном случае орово достигло небывалого накала. В дополнение к Пату, мне, Фейт, Хоуп, Чарити и нашим предкам сегодня тут присутствовали еще новенький, с иголочки, муж Фейт — Фрэнк Дюбуа и почти такой же свежеиспеченный жених Хоуп — Лотар Сембрич. Их обоих, в общем, можно не считать, они всегда казались мне примером того, как низко готова пасть девушка, если она очень хочет выйти замуж, но места они занимали много и время от времени подавали реплики, способные еще больше запутать дело. Разумеется, присутствовал брат мамы — дядя Стив, который появился на Земле, чтобы провести здесь свой очередной отпуск.
Именно присутствие дяди Стива и побудило Пата вынести вопрос на открытое обсуждение, вместо того чтобы обрабатывать па и ма поодиночке. Наши предки считали, что дядя Стив оказывает на нас разлагающее влияние, но безумно им гордились; каждый из его редких визитов на Землю воспринимался как настоящий праздник. Мистер Говард дал нам образец контракта, чтобы мы взяли его домой и внимательно с ним ознакомились. После ужина Пат сказал: