Она посмотрела на меня с таким видом, будто не могла поверить своим глазам и в то же время чувствовала к увиденному глубочайшее презрение.
— Я им говорила, — сказала она медленно, — я им говорила, этот смехотворный план не сработает.
— Сожалею, но ничего не могу с собой поделать.
Пенелопа не ответила и медленно выбралась из «соковыжималки». Ей не удавалось двигаться так же легко, как Даку, но в общем она справлялась. Не сказав ни слова, девушка вышла.
Через некоторое время дверь отворилась, пропуская человека, полулежащего в гигантской детской коляске.
— Привет, малыш! — загремел он.
Это был мужчина примерно шестидесяти лет, слегка полноватый. Не нужно было видеть диплом вошедшего, чтобы по ласковой манере поведения догадаться о его профессии.
— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросил я.
— Неплохо, но лучше бы ускорение было поменьше. — Он бросил взгляд на приспособление, к которому был привязан. — Как тебе нравится мой корсет-на-колесах? Неэлегантный, возможно, но снимает часть тяжести с сердца. Ну ладно, давай придерживаться протокола. Я доктор Калек, личный врач мистера Бонфорта. Кто ты такой, я знаю. Что там у тебя с марсианами?
Я постарался объяснить все ясно и без эмоций.
Доктор Калек кивнул:
— Капитан Бродбент мог бы и сказать мне. Тогда я изменил бы кое-что в программе твоего обучения. Капитан — компетентный парень в своей области, но у него часто мускулы действуют вперед мозгов… Он настолько совершенный экстраверт, что это даже пугает. Но ничего страшного. Лоренцо, я прошу разрешения загипнотизировать тебя. Даю слово психотерапевта, гипноз будет использован только, чтобы помочь тебе поладить с марсианами. Я никоим образом не затрону твою личность.
Он вытащил старомодные карманные часы того типа, что стал уже почти символом его профессии, и принялся измерять мой пульс.
— Я готов дать согласие, сэр, но это не поможет. Я не поддаюсь внушению.
Это было правдой. Мне приходилось обучаться гипнозу во время подготовки своего психологического номера (на таких представлениях полезно немного использовать внушение, особенно если местная полиция не слишком озабочена строгим выполнением законов медицинской ассоциации, ограничивающих подобную деятельность). Но мои учителя так и не смогли ни разу усыпить меня самого.
— Да? — спросил Калек. — Ну ладно, мы просто постараемся сделать все, что можно. Сядь поудобнее, расслабься, и давай поговорим о твоих проблемах.
Он кончил считать мой пульс, но все еще держал хронометр в руке, теребя и раскручивая цепочку. Я заметил это только потому, что качающиеся часы периодически закрывали свет ночника, расположенного прямо над головой, но решил, что это, вероятно, нервное, и не стал обращать внимания на столь незначительную деталь поведения доктора.
— Все, расслабился, — уверил я его, — спрашивайте меня о чем хотите. Или попробуем свободные ассоциации, если вы предпочитаете этот метод.
— Позволь телу плавать совершенно свободно, — сказал он мягко. — Двойная сила тяжести чувствуется, не правда ли? Обычно в таких условиях я стараюсь спать. Тяжесть заставляет кровь отливать от мозга, усыпляет. Они еще больше разгоняют корабль, тяжесть растет. Мы все уснем… Мы станем очень тяжелыми… Мы заснем…
Я собрался сказать, что было бы лучше убрать часы, пока они не обвились вокруг его руки, но вместо этого заснул.
Когда я проснулся, противоперегрузочная ванна напротив была занята доктором Капеком.
— Здорово, малыш, — приветствовал он меня. — Я устал от этой смешной коляски и решил прилечь здесь, чтобы снять напряжение.
— Мы по-прежнему идем с двойным ускорением?
— Что? А, да, с двойным!
— Простите, что отключился. Долго я спал?
— Нет, не очень. Как себя чувствуешь?
— Отлично. Действительно, чудесно отдохнул.
— Это часто дает такой эффект. Я имею в виду большое ускорение. Не хочешь ли еще немного посмотреть картинки?
— Почему бы и нет, раз это предлагаете вы, доктор.
— О’кей, — он потянулся к выключателю, и комната снова погрузилась во тьму.
Я догадывался, что именно он собирается мне показать, и крепился, чтобы снова не впасть в панику. Главное, нужно все время помнить, что марсиан на самом деле тут нет, и тогда их изображения не будут действовать на меня — просто в первый раз я был застигнут врасплох.
Передо мной и в самом деле появились стереоизображения марсиан, как вместе с мистером Бонфортом, так и без него. Я нашел, что могу изучать их отстраненно, без ужаса и отвращения.