Появляются два собеседника: Гостинник и Мореход. Где появляются? Это читатель пусть вообразит себе сам. Скажем, на набережной, — сюда только что причалил корабль Морехода. И Гостинник говорит так: «Поведай мне, пожалуйста, о всех своих приключениях во время последнего плавания».
Все это надо обдумать. Взвесить. Выбрать самые простые слова, самые убедительные доводы. Написать так, чтобы каждый мог представить себе Город Солнца и вообразить себя его гражданином. Захотел бы жить разумно, счастливо, справедливо. С уверенностью, что живешь ради общего блага и что те, кто тебя окружают, пекутся о тебе не меньше, чем о себе самих. Неужели нельзя убедить людей, что только так стоит жить!
Было великой отрадой представлять себе страницы будущей книги и возникающий на них сказочный город, прекраснее Святого Иерусалима, описанного в Апокалипсисе. Солнечный свет, который озарит Город Солнца, проникал в мрачную камеру Кампанеллы, разгонял тьму, наполнял силой его измученную душу.
Трибунал вел допросы, записывал и сопоставлял показания, изучал сведения о главных обвиняемых, поступавшие из разных городов Италии, читал все сочиненное Кампанеллой. Ясно, что в 1600 году дело закончено не будет. Не только честолюбие, но основательность — одна из главных черт Альберто Трагальоло, епископа Термоли. Однако тут произошло нечто неожиданное. Перед самым Новым годом епископ Термоли перестал появляться в трибунале. Заболел! А в самый первый день нового, 1601 года Альберто Трагальоло, мечтавший, что процесс над калабрийскими мятежниками и еретиками возвысит его в римской курии, скончался. Торжественна была заупокойная месса. Колокольный звон и печальное пение хора возносились к небесам. Звучали прочувствованные речи о прелате, славном благочестием и непримиримостью к еретикам. У Кампанеллы не было причин печалиться о смерти старого знакомца. Причины призадуматься были: кто сменит Трагальоло и что будет означать эта перемена? Прежде всего — новую проволочку. Это плохо, его измотала неопределенность. Это хорошо, он смог продвинуться дальше в обдумывании будущего трактата о Городе Солнца. Тем более что со смертью епископа Термоли надзор над ним снова ослабел.
«Бумагу, перо, чернил!» — стремительно ответил Кампанелла, когда друзьям удалось найти тюремщика, согласного передать ему самое необходимое. В первый миг, когда у него в руках оказалось, чем писать и на чем писать, он растерялся. Рука, которой он держал перо, дрожала. Накопилось столько мыслей. С чего начать? Что записать прежде всего, пока не отняли бумагу?
Кампанелла решил записать несколько важнейших мыслей. Фундамент постройки, давно возведенной в уме. Он не знает, будет ли у него время, достанет ли сил, чтобы возвести ее до конца, но краеугольные камни должны быть положены. Твердо. Прочно. Навеки.
Гражданам Государства Города Солнца удивительно, что в иных странах, пишет Кампанелла, мастеров считают неблагородными, а благородными считают тех, кто не знает никакого мастерства, ничего не умеет делать, живет праздно и держит множество слуг для своей праздности и распутства. Разве справедливо, что одни люди занимаются только ремеслами, а другие — только науками? В Городе Солнца занятия науками и ремеслами являются общими для всех — для мужчин и для женщин. Кампанелла подумал о том, что эти строки особенно поразят его читателей: где это видано, чтобы женщины занимались науками? У людей слишком короткая память! Они забыли об ученых женщинах древности, о славной Гипатии например! Но сейчас не так важно доказать, что женщины могут быть учеными, как сказать о другом.
Кампанелла представил себе женщин на виноградниках и огородах, их старость, наступающую к тридцати годам. И он написал: «Наиболее тяжелые ремесла и загородные работы исполняются мужчинами так: пахота, сев, сбор плодов, молотьба, да и сбор винограда». Мысль эта, подсказанная воспоминаниями о собственной матери, о рыжеволосой соседке, которая так рано увяла, казалась ему очень важной. Он решил развить ее, особо указав, какие работы можно поручить женщинам: тканье, пряденье, шитье, изготовление лекарств. Всякому рассказу верят тем больше, чем больше в нем подробностей. И он добавил, что в Городе Солнца женщины занимаются также стрижкой волос и бород — женщины-цирюльники! О таком никто в Италии не слыхивал! Какое недоумение вызовет эта невинная строка у тех, кто обращается к брадобреям, и в какую ярость придут сами брадобреи! Ну что ж, не все же быть серьезным. Можно и позабавиться.