Таких надежд у Кампанеллы не было. Но и он радовался тому, что теперь не в одиночке, что может вести беседы с другими заключенными. А в Замке Святого Ангела было с кем поговорить. Кроме Пуччи, которого Кампанелла любил слушать, здесь математик Колантонио Стильола. Над ним также тяготело обвинение в ереси. Какую угрозу вере могли представлять его чертежи и вычисления? Кампанелла, считая свои познания в математике недостаточными, жадно внимал рассуждениям Стильолы, когда тот, подобрав щепку, чертил в пыли геометрическую фигуру и показывал, сколь удивительными свойствами обладает она.
Ужасно из мира высоких размышлений Пуччи о новой вере, из мира чистых математических истин, возвещаемых Стильолой, уходить на допрос, рвать липкую паутину, которой его хотят опутать, слушать елейные увещевания и угрозы, опровергать изветы, не зная, кто тебя оговаривает. Кампанелла просит: «Назовите имена тех, кто меня обвиняет!» — «Нельзя, дабы ты не мог отомстить сим достойным людям».
Вернувшись в камеру, Кампанелла иногда думал, что он счастливее своих судей. Он надеялся: наступит день, и он уйдет отсюда. А они останутся. Они прикованы к судейскому столу, обречены всю жизнь измышлять хитроумные вопросы, общаться с презренными доносчиками, распоряжаться палачами, опасаться, что рано или поздно сами будут обвинены в недостаточном или чрезмерном рвении. Им не дано понять, на какие высоты возносится мысль их узников, когда те беседуют в тюремном дворе или камере. А беседы эти стали еще более возвышенными и волнующими, когда в них стал принимать участие новый узник замка — Джордано Бруно. Рим вырвал его у Венеции. Бруно измучен долгим заключением, но сохранил живой ум, ясную голову, любознательность. О своем процессе он говорить не хотел, но о науках мог рассуждать столько, сколько позволяло время, скупо отмеренное на прогулки. Познакомившись с Кампанеллой, увидев, какой тягой к познанию одержим человек, который мог бы быть его младшим братом или даже сыном, он постепенно увлекся беседами с ним. Тюремный двор, где встречаются и говорят Бруно, Стильола, Кампанелла, Пуччи, — вот поистине Академия.
Однажды Кампанеллу пронзила мысль: сколько людей жаждущих истины, преданных науке, размышляющих о благах рода людского, одновременно оказались в этих стенах! Уж не существует ли роковой тому причины? Мысль эта долго не давала ему покоя. И он создал сонет «В темнице». Он писал, что все, в чьих душах есть искра живого огня, все, кто предан свободе, обречены на мучения.
Мир, в котором происходит такое, ужасен. Но сонет должен быть совершенен. Он шлифовал и оттачивал его, пока не увидел — сонет удался. Каждый, кто прочитает его, задумается: почему тем, кто стремится постичь великие истины, уготован такой путь? И не нужно ли изменить мир, где закон, по которому лучшие попадают в темницу, действует с неумолимостью закона тяготения?
Он испытывал душевный подъем, когда писал свой сонет. Стены тюрьмы не властны над свободным человеческим духом. Он дорого заплатил за эту истину, и никто теперь ее не отнимет!
Словно почувствовав, что воля узника окрепла, инквизиторы решили сломить ее. Кампанелла обладает пылким воображением. Он часто мучается бессонницей. В бессонные ночи узников терзают страхи и посещают кошмары. Все это инквизиторы знали и воспользовались этим. Однажды его снова привели на допрос ночью и после обычных вопросов, на которые он отвечал упорным отрицанием, отправили в камеру пыток.