Думаю, стоит подробнее описать идею об энергии. Я считаю, что со временем, каждый день, во всех нас накапливается часть отходов, и это нормально. Эти отходы исходят от нашего восстановления. Мы восстанавливаемся, и это как гной из раны. Нам нужно его тратить, чтобы не стать желчными. Мы его можем тратить только во время напряженной работы. Чем тяжелее, например, чистить снег, тем лучше. Но школа тоже подойдет. И ведь не зря мы чувствуем, после тяжелого, но продуктивного рабочего дня, такое удовлетворение. Мы избавились от всей негативной энергии, и на пару часов становимся священными. Можно ли найти способ, чтобы быть священными всегда? Это хороший вопрос, но скорее нет, чем да. Впрочем, вполне достаточно и этих двух-трех часов. Счастье измеряется не во времени, а в силе ощущаемых эмоций.
***
Глядя на Луну в этот день, Илай многое передумал. И это очередной урок жизни, который она нам всем преподносит. Что бы ни происходило, если изменить свой кругозор и стать увереннее в самом себе, можно свернуть горы. И зачастую, вот как Илай сейчас, мы видим Луну желтым шариком лишь оттого, что временно или полностью разочаровались в своей жизни. А между тем, изменив всего лишь одну шестеренку двигателя, какой-нибудь не очень известный механик на Земле может сотворить чудеса.
А потому уже часа через два, после того, как он подлетел к Луне, Илай стал считать ее самым лучшим местом на Земле, (то есть в космосе), ведь она его научила, как и все, что нас окружает, как минимум двум вещам. 1. Неоспоримый факт, что, пока ты борешься, у тебя есть шансы на победу. И еще более неоспоримый факт, что 2. Книга, почти любая книга по саморазвитию может нас научить чему-то, что в корне изменит нашу жизнь. Возможно, не только нашу. Именно потому в мире нет места для депрессии. Как раз потому, что в любой момент, когда вам становится грустно, или вы действительно провинились и сделали что-то не так, вемсто того, чтобы убиваться, можно сделать две вещи: пойти лечь спать или почитать хорошую книгу. А лучше-и то, и другое. Потому что, как бы ни был сон безмерной тратой и так столь ограниченного времени, он все же является важным окислителем энергии. И хоть плохая энергия, что лежит в наших телах, вместе со сном окисляется в еще большей мере, сон обладает другой, не менее важной особенностью. Вместе с окислением он в то же время обеспечивает нас энергией абсолютно чистой и абсолютно новой, с которой сжигать прежнюю гораздо, гораздо приятнее и проще.
Впрочем, если вы выбираете между сном и бодрствованием, то вот вам в помощь воля убеждения. Если вы убеждены, что уборка пола на кухне поможет вам больше, чем сон, идите и убирайте кухню. Книги же просто помогают сжечь почти всю нашу испорченную энергию. Хотя бы потому, что книги вызывают у нас интерес к себе, являются нашими непосредственными друзьями в стремлении переменить себя. Глядя на обратную сторону Луны (между прочим, никого там сейчас, кроме Илая, не было), главный герой в свете ее фар изучал достаточно объемную библиотеку, которая вдруг, как сюрприз из созвездия в межгалактическом небе, появилась по воле кота в ракете. «Еще бы сюда диски тех классических произведений, что, одно за другим, выплывают в моей голове, но что я сам никак не могу запомнить!»-думал Илай.
Мы судим других людей лишь потому, что не жили сполна их жизнью. Я не имею в виду сейчас избитое выражение, которое гласит: "Проживи день в моей шкуре". Можно просто невидимой тенью походить рядом с человеком и понять, что не настолько он и глуп, как вы, гордецы, считали до этого, и не настолько уж нерабочи его способы. Его способы рабочи настолько, насколько именно вы считали их нерабочими. А ваши способы как раз рабочи настолько меньше, насколько в действительности рабочи его. Но Илай пока что не мог наизусть напеть хотя бы отрывок из Лебединого озера, и, быть может, это как раз хорошо. Ведь все мы знаем, что далеко не в самые счастливые времена одновременно по всем каналам показывают этот классический балет… Глядя на кратеры Луны, чуть передвигая в такт отливу в земных морях свой шаттл, Илай пытался изобразить различное течение нот в, и, в общем-то, в своем озарении был неопределенно счастлив.