В других странах один и тот же врач лечит от любых недугов: тот доктор, который лечит подагру на большом пальце, будет пользовать вас и от головной боли, а тот, кто вчера лечил чахотку, сегодня дает пилюли от водянки. До чего нелепы и смешны эти мастера на все руки! Ужели механизм живого существа проще медной булавки? А ведь над ее изготовлением трудятся десяток разных рук. Так неужели достаточно одного врача, чтобы привести в порядок человеческое тело?
Англичане чувствуют справедливость такого хода рассуждений, поэтому глаза у них лечит один врач, а пальцы на ногах - другой; у них есть врачи, которые лечат прострел, и есть такие, которые прививают оспу. У них есть доктор, который скромно довольствуется тем, что лечит их от укуса клопа, и не менее пятисот лекарей, которые врачуют от укуса бешеных собак.
Люди, сведущие в медицине, здесь, как правило, не страдают ложной скромностью и не прячутся от глаз публики. Все заборы испещрены именами, адресами и похвалами их талантам и чудодейственным снадобьям. От их рук не ускользает никто из больных, если не считать тех, кого убьет молния или сразит внезапный недуг. Случается, что чужестранец, не понимающий по-английски, или неграмотный поселянин отправляются к праотцам, не отведав живительных капель и целительных лекарств. Но что до меня, то, прожив в этом городе всего неделю, я уже перестал страшиться даже самых ужасных болезней и знаю наизусть имена и снадобья всех великих врачевателей и врачевательниц.
Ничто так не тешит любопытство, как анекдоты, пусть даже самые пустячные и незначительные, из жизни великих мира сего. И хотя талант мой убог и скромен, я все же дерзну живописать самых примечательных из тех, кто подвизается на этом почтенном поприще.
Первым в славном списке стоит доктор Ричард Рок, П.Р.О.Ф.А.Н. Этот великий человек крошечного роста, он толст и ходит вперевалку. На голове у него всегда хорошо расчесанный седой парик, и его завитые локоны ниспадают на щеки. Порой он выходит из дома с тростью, но всегда без шляпы. Право же, просто чудо, что такая знаменитость не носит шляпы, но тем не менее это так - шляпы он не носит. Его объявления обычно снабжены его портретом: он сидит в кресле, зажав в пальцах пузырек, а вокруг - гнилые зубы, щипцы, пилюли, бинты и аптекарские банки. Надежней и заманчивей его посулов и придумать невозможно, ведь он обещает: "Как бы ни был тяжек ваш недуг, не отчаивайтесь: в моих силах вас вылечить".
За ним следует, как многие полагают, ничуть ему не уступая в самомнении, доктор Тимоти Фрэнке, Б.Л.Е.Ф, живущий на улице Олд-Бейли {2}. Если Рок на удивление мал ростом, то его главный соперник Фрэнке на удивление длинен. Он появился на свет в 1692 году, и сейчас, когда я пишу эти строки, ему ровно шестьдесят восемь лет, три месяца и четыре дня. С возрастом он, однако, не утратил здоровья и природной живости. Говорят, он гуляет, расстегнув кафтан на груди. Но этот господин, чья репутация несколько двусмысленна, особенно замечателен столь идущей ему самоуверенностью, которая выручает его во всех случаях жизни, ибо, кроме доктора Рока, никто не может превзойти доктора Фрэнкса внушительностью и солидностью.
Но даже великим людям, как и простым смертным, свойственны слабости. Мне, право, неловко о них упоминать, ведь слабости подобных людей следовало бы предавать забвению, однако другу я должен рассказать все. Эти два столпа медицины нынче ведут меж собою войну, да, дорогой Фум Хоум, клянусь головой нашего дедушки, они враждуют между собой как самые обыкновенные люди, как простые смертные. Непобедимый Рок советует человечеству остерегаться самонадеянных шарлатанов; Фрэнкс же отвечает сарказмом на сарказм (а надобно заметить, что у обоих бездна остроумия) и дает своему сопернику отвратительную кличку - Дик-коротышка. Он называет ученейшего доктора Рока! - Дик-коротышка! Клянусь головой Конфуция, это неслыханное кощунство! Дик-коротышка! Силы небесные, какая жалость, что два премудрых мужа, рожденные для того, чтобы сообща просвещать мир, затевают свару и делают посмешище даже из самой своей профессии. А ведь мир достаточно велик, по крайней мере для двух великих целителей. Ученым было бы более к лицу оставлять такие споры простым смертным, и тогда бы мы увидали, как Рок и Фрэнке рука об руку с улыбкой на устах шествуют навстречу бессмертию.
Далее в списке следует доктор Уокер {3} - творец собственных панацей. Этого господина отличает отвращение к шарлатанам, и он постоянно предостерегает почтенную публику, чтобы она не доверяла забот о своем здоровье первому встречному, из чего следует, что тот, кто не будет пользоваться его услугами, обречен на гибель. Его гражданский пыл равен его успеху. Не ради собственной выгоды, а ради блага родины изготовляет он пластыри и запечатывает пузырьки с каплями, рассылая их с соответствующими пояснениями в самые дальние уголки Англии. Все это он делает во имя родины. Он уже успел состариться на ниве медицины и добредетели, и, пользуясь его собственным изящным выражением, "таких лекарств, как у Уокера, не сыщешь в целом мире".
Это, мой друг, внушительный триумвират, и все-таки я решил выступить против всех них в защиту чести китайской медицины. Я поклялся вызвать доктора Рока на диспут о тайнах этой профессии перед лицом всех ревнителей науки, знатоков астрологии или членов ученых обществ. Я придерживаюсь взглядов Ван Шу-хэ, которого глубоко почитаю. И на все доводы я буду упрямо отвечать, что "сердце - сын печени, мать которой почки, а желудок - супруг {См. Дю Альд, том II, folio, стр. 185.}. Поэтому я набросал нижеследующий вызов на диспут и намерен его отправить незамедлительно:
"Я, Лянь Чи Альтанчжи, Д.О.К.А., уроженец Хэнани в Китае, шлю этот вызов Ричарду Року, П.Р.О.Ф.А.Н.У., уроженцу Помойного тупика в Уоппинге {4}. Милостивый государь, хотя я воздаю должное вашим заслугам и стараниям проникнуть в тайны природы, однако полагаю, что в искусстве врачевания есть еще немало вам неведомого. Мне известно, великий Рок, что вы врач, но и я врач, и посему я вызываю вас испытать свою ученость и дать ответ на трудные вопросы и загадки нашей профессии. Во время этого диспута мы рассмотрим всю теорию и практику медицины, а также ботаники и химии. Я приглашаю на наш диспут всех ревнителей науки, а также профессоров медицины. Надеюсь, наш спор мы будем вести в подобающем тоне и с той серьезностью, каковая приличествует людям ученым. Но прежде чем мы встретимся, я хотел бы, чтобы вы перед лицом всего мира ответили на один вопрос; я вопрошаю с той же торжественностью, с какой вы столь часто поучаете публику. Так отвечайте же незамедлительно и не заглядывая в свой лечебник: какая из трех перечисленных болезней оказывается наиболее роковой - _аритмия, нарушение речи_ или _апоплексический удар_? {5} Прошу ответить столь же публично, как я задаю этот вопрос {Через день после того, как этот вызов напечатали, издатель получил ответ, из которого явствует, что доктор считает наиболее губительным апоплексический удар.}. Остаюсь, в зависимости от вашего ответа, либо вашим поклонником, либо соперником".