Корреспондент газеты «Вашингтон пост» Уильям Бранигин в октябре 1983 года писал по поводу перемирия в Панджшере:«...В Исламабаде официальный представитель советского посольства вначале отрицал, что существует какое-либо перемирие. Когда же ему сказали, что в Панджшере не ведутся боевые действия, он заявил, что это происходит потому, что партизаны не были способны продолжать войну. Он отрицал, что советские власти вели когда-либо переговоры с моджахедами, и сказал, что советская политика исключает подобные контакты...
Помощники Масуда заявляют, что прекращение огня достигнуто в устном соглашении и никогда не было закреплено в письменной форме. Однако помощники предъявили два письма от министра обороны Афганистана и шефа секретной полиции, называемой ХАД, в которых угрозы Масуду сменялись призывами к переговорам. И министерство обороны, и ХАД находятся под контролем Москвы, и, как утверждают источники сопротивления и западные дипломаты, письма не могли быть отправлены без разрешения Советов.
Масуд заявил в интервью, что Советы осуществили прямой контакт с его организацией в Панджшере, после того как он отказался иметь дело с обоими афганскими официальными лицами на почве того, что они являются “марионетками”.
Помощники Масуда сказали, что на переговорах, которые проходили в сильно разрушенной деревне около входа в долину, Советы были представлены одним офицером в штатском и переводчиком. Позднее другие офицеры Советской Армии принимали участие в переговорах, а сам Масуд участвовал в двух более поздних встречах. Помощники не назвали имен советских офицеров...
Таким образом, Масуд и его главные помощники считают перемирие большой победой. Они также дают понять, что прекращение огня было благодарением, давшим передышку, когда силы Масуда были истощены суровыми лишениями в пище, амуниции и медикаментах после суровой зимы и советских бомбардировок...
Масуд сказал, что ни он, ни Советы не начинали новых контактов с целью возобновления перемирия на новые шесть месяцев. Он заявил, что получил сообщение от своих информаторов из афганского правительства о том, что Советы готовятся предпринять новую атаку на Панджшер...
Масуд сказал, что он вновь готов к войне в Панджшере, если это необходимо: “Мы осуществим приготовления, чтобы бороться с врагом. За короткий период прекращения огня мы смогли подготовить наших бойцов...”
Советы, возможно, думали, что перемирие удержит партизан Панджшера от действий. Однако это был не тот путь, который выбрал Масуд для толкования соглашения. Соблюдая прекращение огня в Панджшере, он направил своих бойцов за пределы долины, чтобы атаковать коммунистические цели и помочь другим партизанам. Во время моего визита в долину отряды от 50 до 100 человек были направлены для организации засад против автоколонн на перевале Саланг — на западе и для атаки позиций в провинциях Бадахшан и Парван — на севере и юге.
По данным помощников Масуда, не менее 500 панджшерских партизан действуют в настоящее время за пределами долины...»
Начиная с 1984 года активность деятельности Масуда значительно возросла. Советскому военному командованию поступали сведения, что он уже начал нападать на афганские колонны на автотрассе Термез – Кабул и нарушать условия соглашения по ряду других пунктов. В то же время он избегал встреч с представителем советской стороны, что формировало у военного командования мнение, что вести с ним переговоры о продлении срока соглашения не имело смысла.
Борьба Ахмад Шаха в 1984 году
Пользуясь перемирием, Масуд усилил свою группировку, распространяя сферу влияния за пределы Панджшера. Он начал укрепляться в уездах Хосто-о-Фиринг, Нахрин и южных районах провинции Тахар. К апрелю 1984 года численность его отрядов достигла 3500 человек. В то же время со стороны правительства продолжались попытки уничтожить Ахмад Шаха Масуда, агенты ХАД стремились выманить его из долины под предлогом переговоров или организовать на него покушение. Возглавлял эту работу лично председатель ХАД Мухаммад Наджиб. Суд в Кабуле заочно вынес Масуду смертный приговор.
В то время обострились отношения Масуда и Г.Хекматиара. Отмечались ожесточенные стычки между их вооруженными формированиями. Рассказывает генерал-лейтенант Мухаммад Шариф Акрам, ныне военный атташе Афганистана в России: «Ахмад Шаха я знал очень близко, поскольку наши дома в Панджшере были по соседству. Хот я был младше Масуда на пять лет, но мы часто с ним встречались и разговаривали, когда он приезжал домой в Панджшер во время учебы в Политехническом институте. К тому же мы были с Ахмад Шахом родственниками, даже двойными. Моя родная тетя Хамшира была первой женой отца Ахмад Шаха, а тетя Масуда вышла замуж за моего родного дядю.
Тетя Хамшира родила отцу Ахмад Шаха сына и дочь. Сын Динмухаммад был военным, но в годы “джихада”, в начале восьмидесятых годов, жил с семьей Пешаваре, где работал в штаб-квартире Исламского общества Афганистана. Динмухаммад в боевых действиях не участвовал, он в основном занимался организационной работой.
Однажды в 1984 году с ним случилась беда. После окончания рабочего дня, когда все садились в автобус, Динмухаммада отозвали в сторону незнакомые люди, пригласили сесть в легковую машину и увезли в неизвестном направлении. С тех пор его больше никто никогда не видел. Проведенное расследование показало, что, скорее всего, его выкрали люди Гульбеддина Хекматиара, лидера Исламской партии Афганистана, за спиной которого стояла пакистанская межведомственная разведка.
К тому времени Динммухаммаду исполнилось всего 35 лет. Позднее, через 2 – 3 месяца, его исчезновение стало причиной серьезных кровопролитных столкновений между формированиями Масуда и Хекматиара.
Судя по всему, Хекматиар и пакистанцы хотели повлиять на позицию Ахмад Шаха, может быть, хотели заставить его отказаться от намерений вступить в переговоры с советским военным командованием или более тесно сотрудничать с пакистанскими спецслужбами. Об этом сейчас можно только догадываться. Ахмад Шах всегда был тверд и независим в соих суждения и поступках, он остался неколебим и в этот раз. Тайну исчезновения Динмухаммада узнать не удалось. Прояснить ее мог бы, наверное, сам Масуд, он был посвящен в очень многие тайны, но все их унес с собой».
Надо сказать, что помимо соперничающих с Ахмад Шахом за зоны влияния в северных провинциях крупных полевых командиров различных партий, в первую очередь ИПА, таких как Фарид, Фатех, Суфи Паянда и другие, даже в Панджшере у него были не только друзья и соратники, но и соперники, и враги.
Информация к размышлению
Окружение Ахмад Шаха
Абдул Хай, сын муллы Мухаммада Касыма, — заместитель Масуда. 29 лет, таджик, уроженец кишлака Бахшихейль (9 км северо-восточнее Анавы). С 1969 года тесно связан с организацией «Братья-мусульмане». С 1972 года после окончания 12 классов учился в Кабульском университете на медицинском факультете.
В 1975 году в связи усилением репрессий против организации со стороны режима Дауда был вынужден бежать в Пакистан. Там Абдул Хай и Ахмад Шах, как члены одной организации и земляки, создали группу «панджшерцев» и в 1979 году вернулись в Панджшер для ведения вооруженной борьбы.
Исходя из дружеских отношений и вклада Абдул Хая в совместную вооруженную борьбу, а также его образовательного уровня, Ахмад Шах назначил его своим заместителем перед заключением соглашения о прекращении огня в конце 1982 года.
Абдул Хай, за исключением района Рухи, среди населения Панджшера большим авторитетом не пользуется и лично не знаком со многими влиятельными людьми ущелья Панджшер.
Азмутдин, сын муллы Нукуддина, — начальник разведки и контрразведки Ахмад Шаха, 27–28 лет, таджик, уроженец кишлака Гудран, район ущелья Парандех (16 км северо-восточнее Анавы). Выходец из бедной семьи, ранее работал водителем грузовика. Окончил 6 классов. Подвергался тюремному заключению в Иране за контрабанду оружия. Непримиримый противник народной власти. Лично предан Ахмад Шаху и пользуется у него большим доверием. Смел, решителен, жесток.