Однако, несмотря на вступившие в силу советско-американские договоренности о взаимном прекращении военных поставок воюющим в Афганистане сторонам, интенсивность перебросок оружия, боеприпасов моджахедам с территории Пакистана (из районов Парачинар, Спинвам, Мирамшах) не снижалась. При этом в качестве перевалочной базы на пакистанской территории использовалась Ланди-Котал (75 км юго-восточнее Джелалабада). Это давало им возможность усиливать военное давление на правительственные силы. Руководство оппозиции начало реализовывать план, который оно намеревалось ввести в действие сразу же после вывода советских войск, но тогда осуществить его не удалось — была мощная поддержка Наджибулле со стороны СССР.
В Кабуле оппозиционное подполье усилило диверсионно-террористическую деятельность, дабы посеять панические настроения, показать неспособность властей контролировать подполье в городе. В ряде районов столицы были осуществлены подрывы фугасов.
Стала ощущаться острая нехватка топлива, продовольствия, в связи с чем росло недовольство властями среди населения. Оппозиция, срывая мероприятия по обеспечению людей предметами первой необходимости, одновременно активизировала агитационную, подрывную деятельность. В пропагандистской кампании использовались солдаты и офицеры, попавшие в плен в весенне-летний период, которые за денежное вознаграждение вели антиправительственную агитацию.
Активная политическая деятельность оппозиции сопровождалась нарастающим военным давлением моджахедов на гарнизоны правительственных войск РА сразу в нескольких стратегически важных районах страны. С этой целью были отданы указания на усиление группировок мятежников, нацеленных на захват Гардеза, Джелалабада, Митерлама, Калата и действующих в Кабульской зоне.
Вооруженные силы Афганистана оставались главной опорой, обеспечивающей устойчивость кабульского режима. Военно-политическое руководство РА считало, что, несмотря на предстоящее прекращение советских военных поставок, они и после этого будут способны еще в течение почти года успешно противостоять натиску оппозиции. Однако такая оценка боеспособности частей и соединений учитывала лишь имеющиеся запасы вооружения, боеприпасов и МТС и не принимала во внимание состояние морально-боевого духа личного состава, который имеет тенденцию к дальнейшему снижению.
Среди афганских военнослужащих всех категорий получили широкое распространение пессимистические взгляды на возможность выживаемости режима, многие верили в неотвратимость прихода к власти оппозиции и бесперспективность усилий по заключению с ней взаимоприемлемых компромиссов.
Афганский генералитет и старшие офицеры осознавали, что боевая устойчивость частей и подразделений будет серьезно снижаться по мере расходования боеприпасов. Сложившаяся же практика, когда сдерживание моджахедов осуществлялось, как правило, за счет огневого поражения, требующего значительных запасов боеприпасов, также являлось одним из факторов, инициирующих мнение, что прекращение военных поставок из Советского Союза лишало правительственные войска возможности успешно решать задачи по защите госвласти.
Исходя из таких пораженческих настроений, военнослужащие вырабатывали для себя оправдательную позицию. Многие считали, что ответственность за развязывание и ведение войны против своего народа должно нести высшее руководство страны, особенно Наджибулла и его ближайшее окружение, а также сотрудники МГБ, ракетчики, командный состав ВВС и рядовые летчики. Им должно быть предъявлено обвинение в получении от иностранных государств бесплатного оружия для массового уничтожения своего народа. Большинство офицеров и генералов, проходящих службу в МО, ГШ ВС РА, МВД и на командных должностях в войсках, выказывали определенную уверенность в своей невиновности, поскольку, по их утверждениям, они являлись простыми исполнителями приказов Наджибуллы, находясь под контролем и давлением со стороны сотрудников МГБ (после прихода к власти моджахедов многие офицеры и генералы были оставлены на службе).
Несколько уверенней чувствовали себя офицеры, сержанты и солдаты строевых частей, находящихся на передовых позициях. Многие из них поддерживали тесные контакты с моджахедами и предполагали в случае резкого обострения ситуации перейти на их сторону. Они в основном служили, руководствуясь материальными соображениями, поскольку их зарплата являлась единственным источником содержания семьи. Вместе с тем значительная часть военнослужащих считала бесперспективным и опасным для себя продолжение службы в кадрах ВС РА. В частности, только в октябре-ноябре из афганской армии уволились около 300 офицеров, а число дезертиров в целом по ВС РА составило более 9 тыс. чел. Офицеры перестали обращать внимание на стремительное снижение воинской дисциплины, многочисленные факты невыполнения приказов, прежде всего в районах активных боевых действий. Так, в результате отказа от выполнения боевых распоряжений ряда командиров подразделений фактически было сорвано планировавшееся в середине ноября контрнаступление под Гардезом (провинция Пактия).
В основном из-за апатии и пассивности, нежелания большей части личного состава подвергать свою жизнь опасности участием в активных боевых действиях афганские Вооруженные силы к концу 1991 г. фактически потеряли боеспособность. На состоянии войск отрицательно сказывается низкая укомплектованность частей и подразделений, которая не превышала в полках 7–10%. А под влиянием пораженческих настроений в ВС процветали казнокрадство, злоупотребление служебным положением и взяточничество. Командиры частей и подразделений продавали моджахедам и мятежникам вооружение и боеприпасы, в последующем списывая их на потери в ходе боевых действий. Руководство оппозиции, хорошо осведомленное о положении в афганских войсках, в целях стимулирования дальнейшего их разложения повысило цены на приобретаемое в войсках оружие и боеприпасы.
Негативное воздействие на личный состав регулярных частей оказывала деятельность племенных и национальных формирований. Командиры «племенников» поддерживали тесные контакты с полевыми командирами, снабжая их отряды продовольствием, оружием и боеприпасами, а некоторые из них даже открыто заявляли о намерениях отказаться от сотрудничества с властями и присоединиться к моджахедам.
Руководство вооруженной оппозиции пользовалось сложившейся ситуацией для подкупа личного состава, командиров подразделений. Только штаб-квартира ИПА выделила полевым командирам, действующим на северном, северо-восточном и логарском направлениях, на эти цели около 1 млрд афгани. В ряде провинций участились случаи вступления мятежников в контакт с военнослужащими правительственных войск, чтобы склонить их к переходу на свою сторону, приобрести оружие, боеприпасы.
Вооруженная оппозиция усиливала давление в ключевых районах Афганистана, наибольшая ее активность отмечалась в центральных и пограничных с Пакистаном провинциях: Нангархаре, Пактии, Кандагаре. Обострилась обстановка в зонах коммуникаций Хайратон – Кабул и Шархан – Баглан. Полевым командирам ИОА в провинциях Балх, Саманган и Кундуз поступили указания из штаб-квартиры: усилить контроль, ежедневно докладывать по радио о движении грузов из Хайратона и Шархана в направлении Кабула. Лидер ИОАП Ахмад Шах Масуд поставил задачу командирам подчиненных отрядов, действующим в зонах дорог, приступить к систематическим нападениям на транспортные колонны, захватам грузов.
Крах режима Наджибуллы
Главная угроза для президента РА, как оказалось, таилась на севере страны. Причина тому — пропуштунская национальная политика, проводимая Наджибуллой. Здесь, в северных провинциях, произошел национальный взрыв. Попытки диктовать условия со стороны пуштунов натолкнулись на организованное сопротивление нацменьшинств в вооруженных силах. А началось, как всегда, с малого — Наджибулла попытался сместить командира дислоцирующейся в Хайратоне 70-й бригады МГБ генерала Мумина (таджика), назначив на его место пуштуна. Сторонники Мумина открыто выступили против пуштунизации офицерского состава. Командир 53-й узбекской дивизии генерал Абдул Рашид Дустом (дважды Герой РА) поддержал Мумина, вышел из подчинения президенту РА и объявил Мазари-Шариф свободным городом. На этнической основе был создан Высший военный совет северных провинций Афганистана, в который вошли практически все правительственные силы на севере страны (53-я и 80-я пд, 18-я и 20-я дивизии, 70-я мбр) и представители исламских партий (ИПА, ИОА, ДИРА, ИДА, НФСА, НИФА и ИССП). Возглавил этот совет А.Р.Дустом 41 .