Между тем ситуация в Афганистане обострялась и появлялись новые, все более тревожные для режима Раббани обстоятельства. И хотя силы Ахмад Шаха с трудом сдерживали наступление талибов, становилось все более очевидным, что долго они в одиночку под таким натиском власть не удержат.
Давлат Худоназаров: «Талибы приближались к Кабулу, шаг за шагом отвоевывали новые позиции. Правительство Раббани предложило им заключить мир, обсудить возможность создания коалиционного правительства. Но талибы ставили заведомо неприемлемые условия. Их делегация жила в той же гостинице, что и я. Так как мы все были гостями афганского МИДа, то завтракали вместе за одним длинным столом. Поэтому я не раз был свидетелем политических споров талибов и прикрепленных к ним молодых афганцев из МИДа, не скрывавших своего возмущения их деструктивной позицией. Переговоры с ними вел министр иностранных дел Абдул Рахим Гафурзай, этнический пуштун. Он жил в соседнем со мной гостиничном номере. По вечерам мы часто общались с ним, иногда вместе ужинали. Хочется вспомнить добрым словом этого образованного, интеллигентного человека, который всячески помогал мне в Нью-Йорке, в коридорах штаб-квартиры ООН, мирному разрешению таджикского конфликта и в Кабуле — при первой встрече президента Имомали Рахмонова с Саид Абдулло Нури».
Информация к размышлению
В ходе наступления в сентябре 1995 года талибы захватили Герат и авиабазу в Шинданде. При этом были разгромлены отряды губернатора Герата Исмаил-хана, который бежал на территорию Ирана, а отряды талибов вышли на границу Афганистана с Туркменистаном и взяли под свой контроль магистраль Кветта – Кушка.
В последующем усиленные дезертирами из правительственных и наджибовских вооруженных сил, поддерживаемые американскими союзниками — Саудовской Аравией и Пакистаном, талибы воспользовались широким разочарованием населения и его усталостью от войны. Они практически без боя в короткие сроки захватили большую часть территории Афганистана, пытаясь распространить свое влияние и на северные провинции страны. Пуштунское население, предельно уставшее от анархии, принесенной дискредитировавшими себя группами моджахедов, встречало их как освободителей. Сей поразительный феномен объясняется тем, что талибам в первую очередь удалось выиграть идеологическую войну, внушив противнику, что убийство послушников Аллаха — самый тяжкий грех.
В октябре закончилась провалом попытка талибов овладеть Кабулом, войска Ахмад Шаха нанесли им поражение, и они стали вести позиционные бои в прилегающих к столице районах. В марте 1996 года они вновь предприняли попытку овладеть столицей, но были контратакованы силами Ахмад Шаха Масуда и вновь отошли.
Источник информации: ГРУ ГШ, март 1996 г.
Талибы захватывают власть в Афганистане
В течение лета 1996 года продолжались позиционные бои на подступах к афганской столице. Но 13 сентября талибы заняли Джелалабад, а 27 сентября благодаря помощи Пакистана (при одобрении США и Саудовской Аравии) вступили в Кабул, объявили о низвержении президента Бурхануддина Раббани и создании «истинного исламского государства, основанного на законах шариата». С приходом к власти талибов страна стала называться Исламский Эмират Афганистан. Эмиром провозгласили лидера талибов муллу Омара 48 . Режим талибов не был признан мировым сообществом. Новое государство признали Пакистан, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. Соединенные Штаты вместе с Пакистаном, приложившие руку к созданию Исламского движения Талибан, попали в яму, которую они рыли Советскому Союзу.
Соединенные Штаты после взрывов зданий посольств США в Африке (1996 г.) резко изменили свое отношение к талибам. От косвенной поддержки они перешли к предъявлению к ним требования выдать находящегося на территории Афганистана «террориста номер один» Усаму бен Ладена. Однако в то время талибы были вынуждены опираться на бен Ладена, его организацию «Аль Каида», деньги и связи в исламском мире, поэтому, оказавшись в немалой степени заложниками своего арабского гостя, они ответили отказом на требование американцев.
Жители столицы первоначально встретили приход талибов с надеждой на завершение братоубийственной войны. Однако первой же их акцией в афганской столице стала средневековая казнь бывшего президента Наджибуллы и его брата Ахмадзая, находившихся под опекой ООН, которых избили железными прутьями, а их трупы вывесили для всеобщего обозрения (позже появились сведения, что талибы к казни Наджибуллы непричастны, а взяв на себя ответственность за нее, затем пожалели об этом).
Правда, выдвигается версия, что Наджибуллу убили возглавляемые высокопоставленным пакистанским генералом Аслам-Беком пакистанские военные разведчики, после того как он отказался задним числом подписать договор о признании «линии Дюранда» законной границей между Афганистаном и Пакистаном и оказал им физическое сопротивление. Дело в том, что в 1993 году истек срок действия договора, заключенного между Великобританией и Афганистаном в 1893 году, относительно условной государственной границы, так называемой линии Дюранда. Правовой статус государственной границы между Пакистаном и Афганистаном оказался неурегулированным. Пакистанцы якобы пытались с помощью Наджибуллы решить этот вопрос, но он предпочел смерть предательству дела пуштунов, категорически отказался и был убит.
Нам памятен разговор, состоявшийся накануне окончания вывода советских войск из Афганистана, между генералом Варенниковым и Наджибуллой. Президент РА, предвидя подобный исход, сетовал, что в Афганистане по сложившейся традиции при смене власти прежнего правителя, как правило, убивают. В интервью корреспонденту «Совершенно секретно» Михаилу Маркелову летом 1997 года Ахмад Шах говорил: «Ни для кого не секрет, что мы с Наджибуллой находились по разные стороны баррикад. Он всегда мечтал уничтожить нас. Мы были врагами. Но когда ситуация изменилась, советские войска покинули Афганистан, отношения наши стали мягче.
Наджибулла был вынужден укрываться в миссии ООН в Кабуле. Мы прекрасно понимали, что у него безвыходное положение, и не хотели его гибели, поверьте. В тот день, когда мы покидали Кабул, предложили Наджибулле выйти с нами, затем хотели помочь ему отправиться туда, куда бы он захотел. Однако он отказался. Знаете, Наджибулла поблагодарил нас и попросил лишь о том, чтобы ему оставили двух охранников. Их тоже потом убили. Наджибулла был уверен, что его как своего — пуштуна в миссии ООН талибы не тронут. Более того, поговаривали, что Наджибулла вынашивал планы вернуть себе при помощи талибов власть в стране и выбиться в президенты Афганистана. Но он ошибался. Последующие события подтвердили это. Наджибуллу избили железными прутьями, выкололи глаза, повесили. После того как мы получили известие о его гибели, мы восприняли действия талибов как кощунственный, антигуманный акт, это самое настоящее варварство и зверство, но на все воля Аллаха, и мы ничего не могли сделать в этой ситуации».
Действительно, Наджибулла мог покинуть Кабул, но предпочел остаться. Не доверяя Масуду, Наджибулла опасался оказаться у него в заложниках. Он так и не смог преодолеть своего негативного отношения к Ахмад Шаху Масуду, а тот в трудную для Наджибуллы минуту сумел подняться выше собственного недоверия, проявил гуманность и предложил помощь своему врагу. С одобрения Наджибуллы находившиеся при нем его помощники Тухи и Джафсар выехали в Индию, где присоединились к семье Наджибуллы.
На следующий день после убийства в Кабул приехали близкие родственники Наджибуллы и Ахмадзая, увезли тела казненных братьев в провинцию Пактия. Похоронили их с почестями в родном кишлаке при большом стечении народа.
Давлат Худоназаров: «Достойно сожаления, что взаимоотношения Масуда и Наджиба сложились таким трагическим образом, что оба погибли, по сути, от одних и тех же рук общего врага. Наджиб, брошенный Советским Союзом на произвол судьбы, среди разделенного войной народа, возможно, надеялся, что с талибами–пуштунами ему легче будет договориться, и хотя Масуд предлагал ему уйти вместе с ним из Кабула, он остался. Однако талибы жестоко расправились с ним. Наджиб также верил, что международная общественность и прежде всего ООН при изменении ситуации в Афганистане помогут ему. Бенон Севан, бывший спецпредставитель Генерального секретаря ООН, в 1993 году подробно рассказал мне о своих усилиях по созданию коалиционного правительства с участием Наджиба и сил, стоящих за ним, однако СССР и США фактически отстранились от этого важнейшего процесса, бросили его в самый переломный момент истории. В результате Бенон Севан оказался лишенным политического инструментария для давления, для достижения взаимного компромисса и реализации плана ООН. Он сочувствовал Наджибу, но сделать ничего не смог. Решения ООН без волевой политической поддержки великих стран, увы, мало чего стоят».