Нет, умом-то прекрасно понимал, что эти небоскребы просто архитектурное решение, призванное скрыть ось станции и использовать ее внешние отсеки с максимальной пользой. Все же, не смотря на технологии, проектировщики и заказчики желали использовать имеющиеся объемы рационально. Конечно, ни о какой экономии на всем и вся не шло и речи, но и совсем уж лишнего разбазаривания старались избежать. Впрочем, в Содружестве всегда имелось два крайних полюса — неуемная гигантомания и максимальная компактность. С разумной серединой вечно не складывалось и наблюдались перекосы.
Это, кстати, очень по шахтерским кораблям заметно. Если первые два класса малых шахтеров обеспечивали владельца поистине спартанскими условиями, то следующие два предоставляли явно избыточные площади. К примеру, если взять корабли парней, так в их жилых помещениях запросто семья из пяти человек жить может, а мой «Обжора» и вовсе на частный дом с банькой, теплицей и мини-бассейном потянет. Понятно, что ничего такого в нем нет, но если захотеть, площадей для всего этого хватит и еще останется. «Может гидропонику развести?» — подумал и тут же фыркнул. «Еще и вишневый сад в ангаре и кусты малины в техническом боксе», — добавил про себя и не сдержался от хохота.
— Чего ржешь? — спросил Смит, отходя от впечатляющей картины небоскребов.
— Да так, посмотрел на ваши морды и представил, какая же у меня, — отмахнулся от него, не желая тратить время на объяснения, которые еще и не поймут.
— Тебе простительно, ты же дикий, — хлопнул меня по плечу Ян.
— Зато мы с тобой пара деревенщин, — усмехнулся Смит.
— Угу, — буркнул Ян.
— Ладно, пошли гулять, — махнул рукой и первым зашагал к самодвижущейся дорожке. Такой себе горизонтальный эскалатор, вроде тех, что ставят в крупных аэропортах для переходов между корпусами.
Помимо нас на дорожке оказались только курьеры с крупногабаритными контейнерами, да парочка мам с колясками. Оно и не удивительно, дорожка ползла небыстро. Идущие по делам люди спокойно обгоняли нас обычным шагом. В отличие от нас они не глазели по сторонам, давно привыкнув к окружению и ничему не удивляясь.
— Вряд ли тут что-то часто меняется, разве что вывески, — заметил Смит, буквально озвучив посетившую меня мысль.
— Может еще стены красят, — сказал Ян.
— Тут нанопокрытие, — озвучил проявившиеся знания, — красить не надо, — пояснил и без того понятное, на что он лишь плечами пожал.
Дорожка провезла нас мимо однотипных коробок-зданий и ушла в пол на перекрестке. Наши попутчики перешли на другие ветки, мы же отошли в сторону и принялись озираться. Что там парни выискивали и о чем думали — не знаю, а вот меня привлекли проекции с афишами. Выводились они прямо на стену здания, покрытие которого имитировала кирпичную кладку, но делало это не слишком натуралистично. Больно уж ровненькой и четкой выглядела кладка. Впрочем, на фоне более стандартных побелок-покрасок здание смотрелось интересней. Во всяком случае, привлекало внимание к себе, а значит и к многочисленным вывескам.
— Может в кино? — предложил парням, не столько желая местные блокбастеры посмотреть, сколько на кинозал взглянуть.
— Не, дорого и одно старье, — отмахнулся Смит, бросив взгляд на афиши.
— Я бы на «Стального хомяка» сходил, — возразил Ян.
— Вот продолжение снимут, тогда и сходим, — мотнул головой Смит и сложил руки. — Давайте лучше на обзорную площадку, — указал он на небоскребы, — а оттуда на следующий уровень. Людно тут и делать нечего, — добавил он.
Ян кивнул, я тоже не стал возражать. В самом деле, чего зря время на кино терять, когда еще столько всего не видел. Пересекли перекресток, встали на ведущую в центр дорожку и поехали дальше по сторонам глядеть.
Не знаю, то ли пресытился видом однотипных форм и сливающихся в однородную массу людей, то ли просто перегрузил голову впечатлениями, но чем ближе становились небоскребы, тем меньше замечал окружающих и больше думал о станции в целом. В конце концов, и вовсе переключился на размышления о компоновке подобных объектов.
В голове частично вспомнилась, частично дорисовалась воображением картина — на орбиту выводится первый модуль. Крохотная точка на фоне планеты. Маленькая песчинка, по форме схожая с шайбой. Это зерно будущей станции. Его большую часть занимает огромный реактор. Затем к первой шайбочке добавляется вторая, третья, десятая, и наконец, по орбите плывет целая пирамидка. Нет, не пирамидка — это корень, а точнее ствол станции. Именно от него вырастут ветки, на которых появятся почки будущих доков, ангаров, производственных секторов и всего остального. Все это сплетется в причудливый узор, а затем распустятся листья, которые скроют его от любопытных глаз, укроют от холода космоса, радиации и губительных излучений. И под конец на этом панцире прорастут шипы орудий, которые защитят от самой страшной опасности — человека.
Дорожка ушла в пол и мы оказались на кольцевой площади, отделяющей небоскребы от остальной части делового центра. Город в городе. Все тут построено по принципу матрешки. Каждая из них автономна и может долго, если не постоянно, существовать сама по себе. Если чему людей и научил космос за века и тысячелетия, так это тому, что он опасен. Тысячи лет человечество бьется с ним, изобретает все новые и новые системы, страхуется — и каждый раз где-то да закрадывается недочет. Что-то всегда случается и космос берет свое жизнями. Когда десятками, а когда и миллионами.
— Ух ты, да тут еще и ветер есть, — поразился Смит, когда внезапно налетевший порыв закрыл его глаза волнистой шевелюрой.
— Шикарный вид, — сказал Ян, и пригладил короткий ежик волос.
Посмотрев на раскинувшийся под ногами город, только хмыкнул. Увы, но отсюда, с высоты, стало совершенно ясно — имитация. Это всего лишь имитация настоящего города. Впрочем, так всегда бывает, пока ты находишься в чем-то, ты пленник иллюзии, заложник ситуации — и лишь взглянув на все со стороны, отчетливо понимаешь и видишь все. Вот и я видел стены отсека, пытающиеся имитировать горизонт, но не способные обмануть внимательный взгляд. В этом искусственном горизонте отчетливо чувствовалась фальшь и это разрушало иллюзию.
— Теперь понятно, чего тут только мы, — пробормотал Смит.
Повернув к нему голову, заметил, что он смотрит на стену отсека. Ян так же проследил за его взглядом и через пару секунд перевел его вниз, на псевдогород, но не прошло и минуты, как он опять смотрел на искусственный горизонт.
— Идемте отсюда, — повернулся он спиной к краю смотровой площадки.
— Давайте в парк, — предложил я, додумавшись выйти в сеть и скачать рекламный буклет станции.
Парни возражать не стали и мы потопали к ближайшей станции пневмосистемы. Спускаться и вновь погружаться в недогород желания не было, поэтому мы прямо с крыши небоскреба прошли во внутренние отсеки оси станции, и уже оттуда, пройдя через детский центр, попали к целому скопищу лифтов-вагонов. Парков на станции имелось несколько, но полноценным мог считаться лишь расположенный ближе к внешней обшивке. Вот в него-то мы и направились, но по желанию Яна вышли чуть раньше.
— Всегда хотел на звезды посмотреть, — сказал он и потащил нас к обзорной галерее при обсерватории.
Честно говоря, вначале подумал, что он именно в нее и хочет попасть, но Ян ограничился полутемным залом-предбанником. Он скорым шагом пересек его и, совершенно по-детски, прижался носом к прозрачному пластику. Еще и ладони с растопыренными пальцами приложил.
— Фильмов пересмотрел, — шепнул мне Смит. — Он даже в армию хотел пойти, я его кое-как уломал не дурить. С нашим, — Смит выразительно посмотрел вверх, — хватает шансов на передовой оказаться и в никому ненужной стычке на границе помереть.
— Угу, — буркнул в ответ и сделал вид, что всецело поглощен звездами.
В принципе, так оно и было. Завораживающее это зрелище — стоять перед прозрачной стеной в полушаге от бездны и смотреть на далекие светила. Где-то там Солнце и Земля, на которой мне нечего делать. Большинство похищенных с нее соотечественников погибло во время боя пирата с работорговцем и усмирения обоих патрулем. Выжившие оказались сплошь индивидуалисты. «А ведь ты и сам не кинулся что-то народ собирать», — пришла и тут же ушла мимолетная мысль. «Это все химия, наверняка нас постарались максимально растащить, чтобы не объединились и не учудили чего-нибудь», — последовала за ней новая, то ли идея, то ли и вовсе озарение.