— Я смог связаться с Бапото. Они не смогли дойти до первой линии. Застряли в каком-то бронированном котловане. Все живые. С ними там ещё несколько выживших.
— Ясно. А что лейтенант и остальные?
— Не знаю. Связи с ними нет.
Наш разговор прервал крик капрала.
— Ложись! Плазма!
Сергей повалили меня лицом вниз, падая рядом. В следующую секунду раздался взрыв, и он сильно отличался от взрыва ракет или гранат. Столкновение с землёй, потом небольшой хлопок и звук ревущего пламени. Приподняв голову, я увидел, как синие всполохи врываются в бойницы. Опаляя и по чуть-чуть разрушая дот. За первым ударом послышался второй, третий и так без конца.
Я, как и все, лежал на полу, прикрыв лицо руками в ожидании быстрой смерти. Прямое попадание плазмы в дот убьёт нас моментально. Никто даже не успеет вскрикнуть, когда несколько сотен тысяч градусов испарят нас, не оставив даже пепла. Над головой послышался скрежет бетона и звук падения. Видимо, наше укрытие разваливается на части.
Всё прекратилось так же быстро, как началось. Будто некто нажал на кнопку. Вокруг послышалось копошение. Подняв голову и проморгавшись, я увидел залитые солнцем обломки. Похоже, что часть крыши над бойницами обвалилась. Повертев головой, замечаю труп одного из солдат капрала: осколком дота ему проломило голову. Тело подёргивалось в конвульсиях, а на полу лежал его глаз. К горлу начал подступать ком. С трудом отогнав приступ тошноты, я начал подниматься, прислушиваясь к окружению. Жуков нигде не было слышно. Ветераны ругались, отряхиваясь от пыли. Слишком тихо.
Встав в полный рост, я поднялся по обломкам дота, чтобы взглянуть на поверхность. Сделав последний шаг, я увидел последствия обстрела. Сотни воронок, куда ни взгляни. Поле было похоже на перепаханную грядку. Практически все тела исчезли. Казалось, что мы высадились на поверхность Луны, не затронутую войной. Длилось это чувство недолго. Тёплый ветер ударил в лицо. Аромат тысячи поджаренных жуков разносился вокруг. От укрепрайона не осталось ничего. Обернувшись в сторону аванпоста, я замер. Стены были разрушены во многих местах. Вся база была в дыму, будто горит пшеничное поле. Одна из пулемётных вышек упала на стену. Траншеи как таковые исчезли. Из многих котлованов шёл пар вперемешку с дымом.
За мной наверх выбрались все остальные. Мы все застыли, вглядываясь в эту жуткую картину. Прохоров пытался выйти на связь с кем-нибудь из нашего отряда. Но радиоэфир был чист. Между нами и аванпостом начали появляться выжившие солдаты, по одному, по двое они собирались в группу.
— Нечего тут стоять, пошли, скоро жуки нагрянут.
Капрал хмурил лицо, даже сильнее обычного. Первым двинувшись вперёд, он уверенно направлялся в сторону стен. Проследовав за ним, я в последний раз обернулся на поле боя. Не такого я ждал от этой войны.
Нас собралось всего четыре десятка. Немногие выжили в дотах и котлованах, удерживая позиции. Кто-то спасался в технических коридорах: тыловики, медики, операторы орудий. Мы стояли в центре "Аванпоста 13", разглядывая воронку, что осталось от штаба. В паре десятков метров была такая же воронка от госпиталя. Посадочные площадки с "Викингами" чадили чёрным дымом, от которого слезились глаза. Из нашего взвода выжило всего восемь человек. Трое нас. Капарзо вывел одного. Двоих спас сержант Браум. Сам обладатель усов погиб. Медик Гибсон сейчас пытался спасти девятого, но мы все понимали, что он не жилец. Лейтенант Хилл, майор Хавок и весь северный штаб погибли под завалами, а взвод Нимитца распылило, от них даже пыли не осталось. Хилл, Браум, Нимитц, Бапото, Дьюмонт, Луис и многие другие. Все они мертвы. Даже суток не прошло. Многие из солдат сидели с пустыми глазами. Никто не понимал, что делать. Все офицеры погибли, самым старшим по званию был сержант Нуриев, который сидел на обломках и выкуривал одну сигарету за другой. Сержант был замом командира взвода обеспечения и до этого никогда не вступал в бой. Сейчас он передал все лавры командира капралу Аллену, вместе с которым мы защищали дот. Наша троица из меня, Сола и Прохорова ходили, как телята на привязи, за капралом. Пока тот пытался привести всю эту ораву в подобие боевого подразделения. Но ни крики, ни пинки не помогали солдатам прийти в чувство. Зато это помогли сделать жуки.
— АРАХНИДЫ!
— Оружие к бою! Встать в круг!
На голову будто вылили ведро ледяной воды. Повинуясь приказу я вместе с Сергеем встал в первую линию на колено, позади меня в полный рост стояли Сол и какой-то техник. Я узнал его специальность по оранжевой куртке. Прохоров, проследив за моим взглядом, уставился себе за спину.
— Только голову мне не прострели.
— А..а…а. да. Да! Конечно.
Парень явно нервничал. Думаю, последний раз он держал автомат в учебке. Ведь в отличие от нас всех технических специалистов берегли и одна жизнь этого паренька стоила дороже десятка таких как я. Ирончино, что сегодня они почти все погибли. А мы с парнями выжили.
— Открыть огонь!
Старушка "морита" легонько толкнула меня в плечо. Очередь за очередью я стрелял по жукам. Насекомые врывались на базу через проломленные стены. Стрелять сидя было гораздо удобнее. Первый, второй, третий. Я не успевал пристрелить одного, как на его место вставало ещё трое. Не все стреляли точно и наповал. Жуки теряли конечности и ползли на брюхе в жажде разорвать нас на куски.
— Перезарядка!
Казалось, мой голос звучит со стороны. Магазины с нескольких трупов, что мы нашли и те, что вытащили тыловики, нам очень помогли. Остаться здесь без командования, стен, ещё и без патронов — проще было сразу застрелиться.
Автомат снова упёрся мне в плечо. Жуки приближались, наступая на своих павших сородичей. Чем ближе они подходили, тем концентрированнее становился огонь. В один момент всё замерло. Твари не могли преодолеть невидимую линию, сразу погибая.
— Вторая линия, гранаты.
Несколько секунд без поддержки второго ряда позволили жукам приблизиться ещё на пару метров, некоторые из них практически добегали до нас, падая замертво и прекрывая обзор. Один из насекомых упал рядом с нами, своей огромной челюстью разрывая солдату рядом со мной грудину от шеи до паха. На землю упали внутренности, но я не обращал на это внимания.
Взрыв. Два десятка гранат внесли свою лепту. Не убив, но отбросив жуков подальше, расчищая нам обзор. Снова смена магазина. Стрельба — смена — стрельба — смена. Мы бросали гранаты ещё пару раз, отбрасывая тварей назад. Арахниды прорывались к нам, унося жизни и без того немногих солдат с собой. До тех пор, пока не наступила тишина.
Выстрелы остановились. Сотни жуков лежали в пределах базы. Колено, на которое пришлось опираться весь бой, затекло. Руки дрожали от бесконечной стрельбы. Разогнув спину и покряхтев, как столетний старик, я оглянулся. Нас осталось ещё меньше. Чуть больше половины от тех остатков, что были. Из моего взвода выжили лишь мы трое и Гибсон. Половина тела Капарзо лежала на земле. Остальных разорвали на куски. Сержант Нуриев погиб: жук раздавил его, из-под тела арахнида торчали только ноги под неправильным углом. Удар челюстью жука убивает почти всегда.
Капрал Аллен пересчитал нас, осталось всего двадцать три бойца. Из всего четыреста четвёртого, где вместе с операторами, медиками и техслужбой была почти тысяча.
— Пересчитать патроны, собрать магазины. Гранаты, ножи, сухпайки. Возьмите пару винтовок у погибших. Весь техперсонал, ко мне! Вы трое в караул, заберитесь на ту казарму и смотрите в оба.
— Так точно, сэр!
Пока мы стояли на крыше, оставшиеся в живых мародёрили аванпост. Я наблюдал за окрестностями, краем глаза посматривая на копошения внизу. Техники пригнали строительный грузовик. На нём обычно перевозили артиллерийские орудия. Скорость этого гиганта была максимум сорок километров в час. Но капралу было плевать. Солдаты начали отдирать оставшиеся целыми пулемёты. С одного из подземных складов притащили поручни и куски защитных стен. Похоже, что Аллен хочет приварить их на грузовик. Вот и нарисовался наш билет отсюда.