— Здесь, — встав, чётко сказал я.
— Как нравится работа?
— Кажется, я не очень справляюсь, — решил честно отвечать я.
— На «уголовку» хочешь? — прочитал мои мысли шеф.
— Да, если это возможно, — не стушевался я.
— Любишь сажать людей?!
— Не знаю, но мне точно нравится за этим наблюдать, — не веря своим ушам, проговорил я.
— Знаешь ли ты, что гражданский процесс — это жизнь?! — спросил Команданте, явно цитируя кого-то из «великих».
Я этого не знал. Зато я знал, что чем мельче уголовное дело, тем смешнее подсудимые, но оставил это знание при себе.
— Ладно, — сказал Команданте после паузы. — До декабря потерпи. Хотя, кто у нас там в уголовной канцелярии? — обратился Команданте к Юсуфовне.
— Аделина, — бодро отреагировала Наденька Юсуфовна.
Аделину кинули в помощь уголовникам после того как её судья — Родионов — умер.
— Аделину — в гражданскую канцелярию, Гончарова — в уголовную. С понедельника, значит, там. А с декабря, — станешь секретарём у уголовного судьи, — шеф захлопнул тоненькую папку с моим личным делом.
Я сел на место, не веря своему счастью. Всё-таки трудолюбие — это не залог благополучия, и я это сейчас доказал всем, кто в этой комнате способен был это понять.
Четверг-пяяятнииицаааа…
В пятницу я задержался на работе подольше, чтобы переждать пробки. Проходя мимо запертых изнутри дверей зала заседания, в котором «работал» я, сотрудницы слышали звуки выстрелов и окриков типа «… Джэк-джэк, осторожно сзади! Тра-та-та-та-та!!! Дыщь-дыыыщщщь!!!», — я смотрел новый боевик с хорошо сохранившимся Брюсом Уиллисом в главной роли.
Глава 24
Суббота, как всегда, началась с того, что я начал припоминать очередной субботний загадочный сон, но, на этот раз в памяти были совсем бессвязные обрывки. Я пошёл чистить зубы, налёт на языке свидетельствовал о том, что я неплохо выспался. Белки глаз снова стали отвечать своёму названию, то есть стали относительно белыми. Я посмотрел в зеркало на свой живот, встал в профиль и, не без удовольствия отметил, что для своего возраста и наследственности, а также ввиду отсутствия каких-либо ощутимых спортивных усилий, форма тела была близка, в моём понимании, к идеальной, за исключением длины ног, — я всё-таки удлинил бы берцовые кости сантиметров на восемь. В конце концов — продолжал рассуждать я — девушки надевают каблуки, чтобы зрительно (странное слово) увеличить длину ног, почему бы парням, которым это действительно нужно, фактически не увеличить длину ног операционным путём?! «А как же естественные пропорции тела?!» — вопрошала меня мама, когда мы обсуждали с ней вероятность такой операции. Тогда я не знал, что ответить, а сейчас подумал про тех же девушек на каблуках, — увеличив длину ног, они же не увеличивают длину рук в угоду правильности пропорций (как известно — длина тела должна равняться расстоянию от кончика среднего пальца правой руки до кончика среднего пальца левой руки разведённых в стороны рук)! Небольшая диспропорция в угоду эстетики не окажет сколько-нибудь заметного негативного воздействия на опорно-двигательный аппарат, организм не пойдёт вразнос только из-за того, что брюки будут сидеть гораздо лучше. Да и до педалей автомобиля дотягиваться будет не в пример легче, нежели сейчас; например, мой текущий автомобиль вообще не рассчитан на людей с такой комплекцией как у меня, поэтому мне приходится сидеть в «вальяжно-скучающей» позе, только для того, чтобы дотягиваться до педалей. Закончив чистку зубов, я пошёл на кухню разогревать свой поздний-поздний завтрак.
Сделав шесть или семь заказом в такси, я заехал в супермаркет, чтобы купить ежемесячно читаемый мной страноведческий журнал, пока искал глазами нужное название на огромном стенде, набрал номер Тони.