Некоторые, прямо не могут жить без проблем. Ещё люди думают, что если они умирают, то другие — нет. Я снова начал размышлять о том, что если воспринимаешь жизнь как борьбу, то она станет борьбой. Интересно: если воспринимать жизнь как куриный бульон, она станет таковым?.. Я не против человеческих иллюзий относительно жизни и самих себя, я просто не люблю, когда кто-то начинает уверять в своей правоте другого, сбивая с толку.
— Я бы хотела написать историю своей жизни, — историю борьбы и преодоления, чтобы вдохновить других… Конечно, издать книгу под эгидой нашего сообщества.
— Я бы мог написать вашу историю. Мне для этого необходимо порасспросить вас о разных вещах, узнать ваше мнение по разным вопросам. Вы должны будете мне сказать, что хотите видеть в этой книге, самые разные моменты, разные тонкости и полутона. Вы бы мне сказали, какой героиня должна предстать перед читателем, какой она видится самой себе, как воспринимают её самые близкие, что бы она могла простить, а что бы не могла, её страхи, цели и… главная цель и многие многое другое. И это всё — лишь ваша субъективная точка зрения, точка зрения носителя истории о правде, а не самой правды. Я бы, в свою очередь, сказал, как я вижу вашу героиню, какие черты нужно усилить или подчеркнуть, а какие затушевать, — для художественной убедительности; в каких местах необходимо приукрасить факты, а что-то и вовсе сочинить. Всё это совершенно необходимо проделать, чтобы ваша серая (вы уж извините) история приобрела черты духоподъёмного эпоса о неисчерпаемых человеческих возможностях и нескончаемой борьбе добра со злом, в которой неизбежно побеждает первое. К тому же, цель любого подобного литературного произведения — быть донесённой до как можно большего числа людей, а без экранизации этого не добиться, поскольку удручающее чтиво никто читать не захочет. Итак, в процессе экранизации, сколь угодно сложный психологически-изощрённый сюжет упрощается до уровня «палка-палка-огуречик» и становится главным событием Берлинского фестиваля, жюри которого усматривает в невезении отдельно взятого человека социальную катастрофу земного масштаба; специальный приз, общественная дискуссия, спонсорские взносы, уход от налогов, оффшорные счета, прототип главного героя под гнётом собственного величия приобретает до конца своих дней комплекс сестры Терезы и авторитет в определённых кругах; зло наказано, всем спасибо, — я закончил мысль. — А ну и конечно, некий блик на теле повествования, чтобы один из миллионов читателей понял неочевидность очевидных вещей и наоборот, — теперь уже точно закончил мысль я.
— Да… — задумчиво произнесла она. — Вы профессионал своего дела. И что вам надо для того, чтобы начать?
— Постоянное присутствие рядом с вами в течение какого-то времени, для того чтобы я уловил дух героя и узнал чек-поинты, по которым должна следовать сюжетная канва, и аванс.
Высадив, в середине пути окончательно умолкнувшую, пассажирку, я выбрал заказ в сторону своего дома. На этот раз попались две хорошо подпитые женщины лет сорока пяти. Они говорили между собой о взятых кредитах и взрослых детях. Та, что сидела справа от меня, в порыве чувств несколько раз хватала меня сначала за руку, потом за грудь, потом за то место, которое я должен показывать на кукле в кабинете психиатра заливаясь слезами. К концу пути они завели довольно интересный разговор, выводом из которого был тот факт, что матери больше любят сыновей, а отцы — дочерей. Я решил, что на сегодня достаточно премудростей, время: без десяти следующий день, и уехал домой.
День третий
Как все и думали, снег растаял, и город утонул в грязи. Я заехал за папиком в два часа дня. Мы отправились к его старинному другу, которого я помню с детства — дяде Володе. Этот дядя Володя — очень интересный человек. Было бы неправильно, не рассказать о нём поподробнее. Начну с внешнего вида. Высокий полноватый человек с густой седеющей шевелюрой. Немного навыкате карие добрые глаза. Нос картошкой. Губы пухлые и тоже слегка навыкате. И тогда и сейчас предпочитающий одежду в стиле casual. Его речь выдаёт начитанность и интеллигентность; совершенно не использующий нецензурные слова, человек. Интеллектуал. Я, — довольно-таки наблюдательный человек, да ещё и с опытом работы в такси, ни за что бы не понял, что данный гражданин провёл в тюрьме девять лет. Когда я спрашивал у папы: «За что?», он ответил: «За предпринимательство». По-порядку. В конце восьмидесятых дядя Володя работал по профессии — стоматологом. Не знаю, каким он был врачом, но аферистом он был от Бога. Начиная мухлевать килограммами стоматологического цемента (и прочими расходными материалами) в государственной поликлинике в конце восьмидесятых, перешёл на строительный цемент — где счёт шёл на вагоны — к середине девяностых. Конечно, он занимался всем, чем только мог. Он был из той породы людей, которые видят возможности нажиться, даже глядя на чистое небо. Будет неверно утверждать, что дядя Вова — алчный человек, это вовсе не так, он — азартный игрок в широком смысле. Ося Бендер в кубе. Дядя Вова когда-то был единственным на постсоветском пространстве обладателем трёхуровневой квартиры-хрущовки. Купив три однокомнатных, находящихся одна над другой квартиры, он соединил их винтовыми лестницами, а в полу нижний квартиры проделал лаз в подвал, а уже из подвала проделал запасной выход на улицу, из которого и убежал, спасаясь от первой попытки ареста в девяносто восьмом году. Папа рассказывал, что дядю Володю выкуривали слезоточивым газом, а когда ворвались и не обнаружили никого, то подожгли жилище, предварительно, конечно, украв всё ценное. Через несколько недель дядю Вову всё равно поймали и, после долгого предварительного следствия, приговорили к девяти годам лишения свободы; выносил приговор по данного уголовному делу, как вы думаете кто? Команданте! Команданте — тогда рядовой уголовный судья Центрального районного суда, приговорил дядю Володю к «девяточке». Конечно, когда папа узнал о таком повороте дел, незамедлительно принял меры, но, по какой-то причине в условно-досрочном освобождении было отказано. Когда «прозвенел звонок» и наш герой вышел на свободу, он сразу включился в теневую экономическую жизнь. Я помню дядю Вову ещё с детства, помню его жену и двоих детей, — мальчика и девочку, они были погодки, лет на шесть-семь старше меня.