— Чё… парень… ты женат что-ли? — мне трудно передать его татарский акцент, поэтому и не буду пытаться.
— В разводе, — ответил я и тут же пожалел, что не сказал, что просто неженатый.
Я старался не делать резких движений, чтобы не попасть в аварию.
Признаться, я панически боюсь пьяных, и моя работа в такси только укоренила этот страх. Я знаю, что от этих козлов можно ожидать чего угодно, ведь я сам раньше здорово напивался и не знал чего от себя ждать.
— Сука вонючая! Бросил жену с ребёнком! Давай выйдем — поговорим! — старый ублюдок был настроен серьёзно.
При этих словах мужик дёрнул меня за рукав, отчего машина резко вильнула вправо. Его жена на заднем сиденье едва слышно пискнула.
— Слушайте меня, мужчина, — как можно твёрже проговорил я. — Вы бы лучше меня не нервировали, когда я управляю машиной, а то, не ровен час, въеду в стену.
Я не знал, чего ожидать от алкаша. Я ехал максимально быстро, чтобы скорее довезти до места это семейство татарских колхозников.
— Нет, ну ты своему ребёнку помогаешь? — примирительным тоном заговорил мужик.
— У меня нет никакого ребёнка! С чего вы взяли, что у меня вообще есть ребёнок?! — я весь взмок.
Алкаш угомонился. На ближайшем повороте направо я посмотрел на усатое лицо воинственного алконавта, — он тихо плакал. Поймав мой взгляд, он начал рассказывать:
— Мой зять, чёртов шайтан, хочет убить мою дочку и моего маленького внука… Он настоящий бандит, он уже убивал людей…
Я понимающе (если такое возможно понять) кивнул. Алкаш продолжил:
— Он обещал пристрелить их. Он сказал мне это прямо в лицо: «Я пристрелю их».
На заднем сиденье заскулила его жена. Я посмотрел в зеркало заднего вида, — она тоже плакала.
— Слушай парень, ты можешь достать пистолет? Я заплачу. Сколько стоит достать пистолет? У меня есть деньги! — мужик умоляюще смотрел на меня.
— У меня нет возможности достать пистолет, — ответил я. — Мне очень жаль.
— А что мне прикажешь делать! — заорал он, от чего я чуть не выронил из рук руль. — Как мне защитить своих детей?!
Я вдруг вспомнил о своём первом отчиме, который до сих пор приходит ко мне в страшных снах. Этот скот был самым настоящим головорезом, в него попало шесть пуль, а он, блять, выжил. Я помню, что у нас в квартире был целый арсенал: ручные гранаты, пистолеты с обоймой и с барабанами, ножи, кастеты, «вертикалки», «горизонталки», дробовики… Он его собирал, разбирал, чистил, смазывал, пилил, строгал, шлифовал, обматывал изоляционной лентой…
Я заговорил:
— Вы можете купить охотничье ружьё, и (психологическая пауза) сделать из него обрез.
День пятый
Сотовый телефон пикнул, приняв сообщение. Я потянулся к ногам, где он у меня всегда лежит, как кошка. Только я его взял в руки, как сработал будильник — «Walk This Land» — десять часов утра. Четверг. Надо дочитать прессу, пока не позвонил отец. Я нажал «прочитать». Сообщение от Аркадия: «Ты думал о войне, как о той ситуации, в которой мы можем оказаться? Как ни умирай, всё равно будешь считать, что с тобой творится какая-то, мать её, несправедливость». Я перечитал сообщение. Затем ещё раз. Потом написал: «Да». Не вставая с дивана, набрал номер папика. «Наверняка этот тусовщик ещё спит», — подумал я.
— Алло, да, — неожиданно быстро схватил трубку папик.
— Как дела, лосины не порвались вчера? — я намекал на дискотеку семидесятых.
— Чего, какая лососина? — папик был бодр.
«Может ещё не ложился?» — подумал я.
— Я говорю, что не спишь? — связь была плоховатой.
— Мы сегодня в деревню поедем, имей в виду, — перешёл к делу папик.
— Хорошо, во сколько? — я обрадовался, что мы поедем в деревню.