Один голос… Пойми, ты боишься не Ленни. Не Дага. Не почтальона. И даже не всех троих сразу. Не сам заговор мучает тебя. А мысль о том, что кто-то против тебя замышляет. Неизвестность. Дело не в одной снежинке, не в одном голосе. Дело в опасности оползня. Вот что пугает. Сколько раз ты представлял, насколько легче стала бы жизнь, если бы тебе было известно будущее? Что ж, теперь ты его знаешь. Мы все ходячие мертвецы.
Солнце когда-нибудь взорвется… так что ж, теперь не вставать с постели? Пятнадцать миллиардов лет или пятнадцать минут… какое это имеет значение? Что вообще имеет значение?
И тут Рональд Рейган, единственный на всем белом свете, предлагает ответ.
«В следующий вторник день выборов. В следующий вторник вы пойдете на свои избирательные пункты, будете стоять там и принимать решение. Я думаю, после того как это решение будет принято, вам стоит задать себе вопрос…
Ваша жизнь стала лучше, чем четыре года назад?»
Бутылка падает из руки Винса. Ударяется о ковер. Вытекает пена.
Одна мысль — ничто. Все вместе тысячи отдельных электрохимических синаптических разрядов, потраченных на создание этого предложения, зажгли бы лампочку в десять ватт. Но вот он, Винс Камден, на пике технологического прогресса и новых разработок, на гребне выдающихся достижений человечества, в мире, созданном накоплением этих отдельных мыслей, растянутых на тысячелетия, — вот он, Винс Камден, который сам есть продукт технологий и закона, стоит один в своем обогреваемом, электрифицированном, изолированном убежище и смотрит на ящик с диагональю 30 сантиметров, испускающий пучки электронов, в котором два человека борются за самый значительный пост в истории человечества, а нажмешь на кнопку, и конец всей цивилизации. Вот он, Винс Камден, ошеломленный собственной значимостью и собственным желанием измениться под натиском истории и бременем многочисленных вариантов, приведенный в растерянность этим чудом бытия и всеми теми нитями, которые сплетаются в веревку одной простой мысли: «За кого же из этих безмозглых хренов прикажете голосовать?»
Глава II
Спокан, штат Вашингтон
29 октября 1980 г., среда, 2:25
Проститутки спорят о бюстгальтерах.
Знать бы заранее, Винс не остановился бы. Он был погружен в свои мысли о предстоящих выборах, и они каким-то образом улучшали его настроение — или по крайней мере отвлекали, — но теперь он стоит у «Берлоги Сэма», а Бет и ее подруга Анджела размахивают руками в холодном воздухе и выпускают облачка пара при каждом слове.
— Винс нас рассудит, — говорит Анджела и ковыляет к нему на высоких каблуках, из-за которых ей приходится слишком сильно наклоняться вперед, а ее задница становится похожей на полку. — Бет считает, что мужчины любят лифчики. А я утверждаю, что вы все с большим удовольствием разглядываете голые сиськи.
Винс переводит взгляд с Анджелы, смуглой и пышной, на Бет, тощую и бледную, прячущую за спиной потрепанный гипс.
— Боюсь, вы не к тому обратились.
Анджела берет Винса за руку и трется о нее грудью. Она моргает, и он чувствует, как кусочки туши с ее длинных ресниц падают ему на щеку.
— Да ладно тебе, Винс. На что тебе приятнее смотреть? На лифчик Бет… или на них?
— Ну, они хороши, — Винс опускает взгляд на темную впадину между грудями Анджелы. — Но, с другой стороны, лифчик обладает… определенной соблазнительностью.
Анджела отталкивает его.
— Ты бы и на яйца смотрел, если бы они были у Бет!
Бет сконфуженно смеется.
— Анджела!
Винс удаляется в спасительную «Берлогу», уже заполненную сигаретным дымом и игроками в покер, ребрышками и нелегальным спиртным. Эдди поднимается из подвала, держа сковородку с куриными крылышками в кляре.
— Винс Камден. Ударник пончикового фронта. Как оно, Винс?
— Нормально. Как жизнь, Сэм?
— Толстею, устаю, страдаю диабетом. — Эдди шестьдесят лет, он чернокожий, с седой бородой, носит очки в черной оправе.
Винс останавливается рядом с ним.
— Слушай, можно задать вопрос?
Эдди пожимает плечами.
— Что тебя гложет, Винс?
— Просто интересно, не знаешь, кто победил в дебатах?
— Из двух шлюх, поспоривших насчет лифчиков? Да в такой херне победителей не бывает.
— Нет. Нет. Я про предвыборные дебаты.