– Бородатый Педро! – не удержался от восхищённого возгласа я.
– Не будет больше Педро бородатого… Это всё ваша Даша, – хмуро сказал Кактус, – хочу, говорит на тебя без бороды посмотреть. На романтическое свидание приглашает. Идти, нет?
– Ого!
Я воспользовался просьбой раскопать грязное бельё; там я нашёл для Кактуса шерстяной галстук. И нам с Дуняшей что-то тёплое… в лесу понадобиться, в самом деле. Нашёл две тельняшки, рыбацкие классические. Была там и какая-то странная, на двенадцать полос, утеплённая. Ладно! В лесу ведь живём. Нашёлся и котелок походный – с крышкой. И спальник – «куколка». Живём! А с палаткой вообще хорошо получилось…. Но по моему опыту – когда хорошо, значит, скоро будет значительно хуже.
Всяк зверь приходи ко мне чай пить
Да! Начать с того, что мы поставили палатку на говно. Когда-то у деда Лейдхольда была очень хорошая брезентовая палатка на несколько мест. Теперь её можно было считать безнадёжно испорченной. Подпорчен был и спальный мешок, типа «куколка» – тот самый, в котором нам предстояло спать. Другого мешка у нас не было.
Дуняша крутила головой, пытаясь опознать причину появления запаха. Глазами было невозможно опознать, в чём дело. Если на ощупь, то, запросто – вот, посредине палатки рыхлое пятно с запахом зоопарка! Нащупав в темноте Дуняшу, я взял ее руку в свою и тыкнул в пятно… Ответом был визг. Такой, что где-то вдалеке в ответ взвыли волки. От леггинсов, оказывается, тоже… скажем так, пахло не совсем хорошо. Посидели в тепле!
– Переодевайся, – сказал я и брезгливо отвернулся в сторону
– А чего волки-то выли?
– Переодевайся, я тебе говорю.
Дуняша начала рассеянно раздеваться
– А волки то выли… с чего?
– Откуда я знаю, – заорал я, – Первый раз в лесу сплю. Ну, второй… если ту ночь на болоте считать. Но тогда не страшно было. А сейчас страшно…
– Да ты чего, и вправду зверей боишься? – быстро переодеваясь в тельняшку, спросила Дуняша. Зубы её стучали:– Клешня у него! А он боится…
– Ну, боюсь…
– Боишься, так скажи – Всяк зверь…
– …всяк зверь, – буркнул я, не оборачиваясь.
– А теперь свое имя…
Я назвал своё имя и выполз из палатки. Тут Дуняша быстро произнесла:
– …и всяка собака
Слепая, а теперь немая.
Не лай, не кусай меня, не замечай.
А приходи ко мне кислый чай пить!
На словах «чай пить» по лесу пронёсся ураган.
Десятки разнообразных тварей выскочили из самых глухих углов. Будто сработала взрывная волна. Звери набросились на меня; было их больше, чем в любом зоопарке – точно говорю! Ужей одних приползло штук сто… Да какое приползло! Они просто свалились на голову шипящей и гремящей лапшёвой массой!
Никому из зверей в голову не приходило дружить, скажем, с Дуняшей. Все лезли ко мне. Знаете, как собаки хотят дружить? Выглядело это именно так. Только звери проделывали всё это одновременно. Как скрепки собираются на магнит… Неужели все они хотели со мной кислый чай пить?
Я даже не подозревал, сколько животных живёт в лесу. Большинство мне были известны из учебника биологии. Может и мбуки-мвуки… мбуки-мвуки там наверняка тоже был, я его чувствовал.
В какой-то момент палатка накрыла Дуняшу. Я решил её спасти.
Забирался туда я еще нормально – а, как выбрался, звери уже свисали со всех мест, ворчали и грызли тельняшку. Пришлось расшвыривать их по сторонам клешнёй. С некоторыми, особенно мелкими, это получилось легко – с другими же шум борьбы стоял на всю Бернгардовку!
Но я справился. Остались лишь самые отъявленные головорезы; непонятно как попавший в лес речной бобёр, лиса с лицом горжетки, пара ежей атакующих с разных сторон и грустно улыбающаяся собака. На десерт, в рукаве барахталась белка. Её пришлось хуже всего. Белка сохраняла молодцевато-отчаянный вид и не желала со мной расставаться. Животный магнетизм, чёрт его побери! Теперь я понимал, что это такое.
Уже под самый конец, Дуняша вдруг выдохнула, повисла на мне, прямо прямо поверх остальных зверей, целуя, мимоходом, в щёку. Кажется, на неё мой магнетизм действовал не хуже, чем на бобра! Всё! Рухнуть, что ли, мне теперь, под её тяжестью?.. Рухнул! Между деревьев вдруг высветился наполовину выбритый Кактус с фонариком. Дед стоял рядом, занеся руку над головой. Когда он увидел меня, то замедлил движение до кошачьего, направил фонарь и… расхохотался.