— Я постараюсь, нэн Хосефина.
— Вот мы и пришли, нэнни. Это твоя комната. Напротив нее моя, — старуха, погремев ключами, отперла низкую дверь. Василиса не была особо высокой, с ростом в метр семьдесят ее даже не взяли в школу моделей, из-за чего она испачкала слезами и тушью целый пододеяльник, но и ей пришлось вжать голову в плечи — настолько низким оказался потолок.
— Ты оценишь свою комнату зимой, — заметив растерянность подопечной, произнесла Хосефина. — Такую легче прогреть. Слугам камины не положены.
Нырнув следом за Василисой в комнатушку, где кроме кровати ютился небольшой шкаф и столик с сиротливым зеркальцем, старуха заняла все оставшееся пространство.
— Да, нэн Хосефина, я уже ценю, — Вася села на постель, заправленную неопределенного цвета покрывалом, и немного попрыгала, чтобы почувствовать мягкость. На постоялом дворе она спала на тюфяке с соломой.
— Здесь чистая шерсть. Я прожарила ее на солнце совсем недавно. А теперь смотри сюда, — Хосефина повернулась к шкафу и распахнула дверцы. Правда, открывала она их по очереди, иначе створки не оставили бы пространства для маневра. — Твоя служебная одежда. Забудь о фривольных вещах, в замке ничего другого, кроме формы, ты носить не будешь. Таков порядок. Ты меня поняла?
— Да, нэн.
— А сейчас я оставлю тебя. Умойся с дороги, переоденься и спускайся вниз. Только иди в противоположную сторону коридора. Там, в конце, ты увидишь винтовую лестницу.
Одна из дверок шкафа закрылась и выпустила на свободу нэн Хосефину. На пороге она обернулась.
— Не задерживайся. У нас полно работы.
Глава 5. О мастерах шнуровать корсеты и ставить гномов в неловкое положение
Пробравшись к шкафу — а в такой тесноте необходимо было производить манипуляции с дверками, иначе они не оставляли прохода, Василиса воззрилась на нехитрый набор спецодежды. Пара серых платьев, три фартука (один, должно быть, нарядный, потому как был белым), новые, хрустящие от крахмала панталоны, размер которых поразил: они наверняка заканчивались где-то под коленом и делали попу на два размера больше. Вместо лифчика на полочке лежал корсет с простыми тесемками, а не атласными лентами, каким Васе представлялся этот предмет гардероба. Рядом разместилась коробочка с гребешком и душистым мылом, в ее боковом отделении торчало с десяток костяных шпилек — как намек на ожидаемую от служанки прическу.
Василиса с сожалением скинула розовый сарафан. Изрядно помятый, с пятнами по подолу, он все равно выглядел лучше, чем безликая одежда в шкафу. Бюстгальтер и трусики тоже пришлось снять — Вася надеялась носить их и дальше, но после пруда им требовалась стирка.
Наскоро умывшись в тазу, куда налила воды из кувшина, кем-то заботливо наполненного, Вася натянула объемные панталоны и сунула руки в лямки корсета.
— Черт, как же его шнуруют?
Выкручиваясь в попытке затянуть тесемки, Василиса краем глаза заметила идущую мимо комнаты белокурую женщину, полуобернувшуюся на шорох и тихие ругательства.
— Вы не могли бы мне помочь? — окликнула ее Василиса. Может быть в своем мире она не посмела бы обратиться к незнакомке, поскольку трусики-танго мало что скрывали, но панталоны смело можно было назвать парашютами, надежно укутывающими чуть ли не ее всю. А незакрытая полоска спины — кем ею удивишь? Руками-то Вася надежно придерживала все что нужно.
Незнакомка, молча подойдя со спины, перекинула мешающиеся волосы вперед и умело потянула за шнуровку. Ее прохладные пальцы споро порхали по коже, поправляя то тесемки, то съехавший набок корсет.
— Ой, так мне совсем нечем будет дышать, — взмолилась Василиса, когда очередной рывок сделал ее талию осиной. Незнакомка утешительно похлопала по плечу и потянулась к открытой шкатулке. Зрачки Васи расширились: изящные длинные пальцы с ухоженными полированными ногтями тонули в нежнейшем кружеве. Щеку щекотало чужое дыхание, а прядь длинных пепельных волос змеей скользнула по ее груди.
«Блин, уж не призвала ли я на помощь хозяйку замка?!»
— Мне неловко, давайте я сама расчешусь! — Вася попыталась обернуться, но незнакомка не позволила, крепко схватив ее за хвост, который принялась чесать. Осторожно и без упреков по поводу запутавшихся в волосах веточек. Шпильки исчезли в скрученном узле одна за другой.
— Ну все, теперь ты смело можешь спускаться вниз. Никто не найдет в тебе изъяна.
Побледневшая Василиса обернулась как в замедленной съемке, страшась увидеть того, кто только что шнуровал ее корсет, и лелея надежду, что незнакомка вполне может быть обладательницей неженского голоса.