Что же до другого ребенка, до первенца Абеля Лоиса — о, его жизнь сложилась совсем иначе…
— Довольно! — вдруг вскричал сенатор, в ужасе отступая перед этим воплощением революции, как будто это был выходец из могилы, — ради бога, не надо больше…
Но она, неумолимая, продолжала:
— Взращенный, как и я, заботами честнейших друзей моего отца, которые нам, сиротам, заменили родителей, Марк — Фирмен, этот брат, от родства с которым я отрекаюсь, с самого детства обнаружил уже продажность своей души и склонность к раболепству. Он, чей отец был правдолюбцем, всю жизнь ды- шавшиу одними высокими стремлениями, рано стал готовить себя для гнусных дел, из которых соткана вся его жизнь. Мальчик понятливый и догадливый не по летам, он каким‑то образом, — никто так и не узнал, как, — проведал, что дом наших приемных родителей служит убежищем тайному обществу «Голубых братьев»… Без стыда и без чести, он донес на тех, кто были друзьями Уде[8] и Мале[9], и на благодетелей наших, предоставлявших им приют. О! И это еще не все! Он добился, чтобы ему заплатили за этот донос. Он — о позор! — согласился стать шпионом министра полиции Империи. Честолюбивый и угодливый, он скоро обратил на себя внимание, и бывший монах Фуше, знавший толк в предателях, взял его к себе на службу. Что сталось с этим негодяем после Ватерлоо? В те годы сестра совсем потеряла его из виду, и лишь в тысяча восемьсот тридцатом году ей довелось однажды повстречаться с ним. Стоя неподалеку от Луврского дворца — это было 29 июля, — она заметила выезжавшую оттуда карету с гербами и какого‑то прятавшегося в ней субъекта, с которого от страха пот лил ручьем; собравшийся народ разорвал бы его в клочья, если бы на помощь беглецу не подоспело несколько швейцарцев, по глупости своей пожертвовавших жизнью ради предателя — да, предателя, повторяю это снова, ибо это был не кто иной, как тот недостойный сын якобинца, погибшего в дни прериаля; да, то был шпион Полиньяка[10] — «шевалье Лоис». Презренному удалось тогда ускользнуть от суда народа, и он удрал в Лондон и, сидя там в полной безопасности, следил за тем, что делалось по эту сторону Ламанша. Не успел еще наследник Филиппа Эгалите, Луи — Филипп, герцог Орлеанский, отделаться от чувствительных республиканцев — слабоумных или подкупленных, всех этих «друзей человечества», дуралеев, которые помогли ему сковать для народа новые цепи, как во Франции при дворе появился весь прежний сброд, а среди всех этих хищников и негодяев блистал бывший прихвостень бывшего премьер — министра Карла X, пользовавшегося теперь покровительством небезызвестного Талейрана[11] Перигора, одним словом — тот самый добрый и честный малый, о котором идет у нас речь… Поистине, отважный рыцарь, настоящий герой — не правда ли, ваша милость?
8
Уде Жак — Жозеф (1773–1809) — участник революционных войн; был противником государственного переворота, совершенного Наполеоном в 1799 г.; являлся членом тайного республиканского общества, привлекался по делу генерала Моро, возглавлявшего оппозицию против Наполеона Бонапарта.
9
Мале Клод — Франсуа (1754–1812) — генерал, политический деятель, республиканец. В 1812 г. организовал заговор против Наполеона с целью провозглашения республики, был арестован и расстрелян.
10
Полиньяк Жюль — Арман (1780–1847) — министр иностранных дел при Карле X, реакционный политический деятель, один из инициаторов издания законов, явившихся вызовом французскому народу и повлекших за собой революцию 1830 г.
11
Талейран Шарль — Морис (1751–1838) — политический деятель, до 1807 г. — министр иностранных дел Наполеона I; был корыстолюбив, изменял всем режимам, которым служил.