— А если рядом с целью живут соседи? — заволновалась Селена.
Ответил Геннадий:
— Программа предупредит всех проживающих в зоне риска. Уничтожаются только объекты.
— Без жертв не обойдётся, — заметил Никаноров.
— Может сделать два типа зарядов? — предложил Алекс. — Для сведения счётов с коррупционерами — пустые болванки. Их кинетической энергии достаточно, чтобы превратить дворец в развалины. Ну, а военным никаких скидок: полтонны в тротиловом эквиваленте и без предупреждения.
— Любому гражданину будет по силам противостоять диктату государства, — с восторгом сказал Геннадий. — Анонимно и беспощадно. Личные счёты или ненависть к системе, неважно.
— Но это анархия! — с сомнением сказала Селена.
— Нет, это стимул не обижать, — сказал я. — И саморазоружение.
— Военные объекты?
— Это будет самая захватывающая часть драмы. Мы получим точный ответ на вопрос: насколько население действительно хочет воевать? Настоящее население, которое живёт, а не господствует и надзирает. Могу представить международные форумы, на которых граждане разных стран всем миром договариваются о взаимном уничтожении оружия. Сами, без правительства, следят за паритетом разоружения, и сами себя разоружают. Формируются группы единомышленников, которые числом увеличивают вероятность получить приглашение к выстрелу. Вчера те, кто принимал решение о войне, сами лично воевать не собирались. Теперь всё будет иначе. Теперь они всегда будут на передовой.
— Но при таких условиях, вряд ли найдутся желающие занять кресло президента.
— И слава Богу. Если власть — это кормушка, то у власти свиньи. Но если власть под прицелом, то управлением будут заниматься герои-камикадзе.
— Камикадзе — фанатики!..
Дальнейшее обсуждение проходило без моего участия. Они спорили и кричали. Они были увлечены…
— Этих тоже нужно предусмотреть. Если программа выберет шахида, он первым делом позвонит начальству для уточнения цели.
— Сократить время! И «звонок другу» — пропуск хода.
— Да, пять минут — это много. Нужно исключить возможность шантажа или вознаграждения за уничтоженный объект. Желание что-то разбомбить должно быть выстрадано, координаты в тату на ладони или приклеены скотчем к телефону. У стрелка на принятие решения должно быть не больше минуты…
— Исключить бюджетников…
— Фильтровать не только участников розыгрыша, но и цели. Детские сады, школы, библиотеки, больницы…
— Дороги, мосты, заводы…
— Памятники архитектуры. Церкви, мечети, храмы.
— Церкви?
— Вывести из списка целей общественно значимые объекты. Если пользователь ввёл координаты запрещённого объекта, исключить его из списка игроков.
— Верно! Вдруг стрелок захочет бомбить общественное учреждение, в котором много людей и нет возможности эвакуации?
— Например, тюрьму.
— В газетах могут появиться объявления о вознаграждении за уничтожение объекта…
— А как доказать, что уничтожил именно ты, если анонимно и времени для принятия решения — одна минута?
— В телефоне останется входящая смс-ка с кодом запуска, а в отправленных — координаты…
— И за весь набор — двести пятая и пожизненное. Не думаю, что кого-то заинтересуют деньги…
Мне было приятно наблюдать, как они спорят. Как в сомнении кристаллизуется мнение, а мнение обращается в готовые решения.
Селена набирала тезисы на центральном мониторе. Нина открыла своё окно, в котором составляла алгоритм будущей программы.
Поразительно! Неужели камень действительно выбирал нас всех? Но тогда, где место для Марии? И Ксения… насколько она из нашей команды? И ещё вопрос: есть ли разница, сколько ей с нами быть?
— Какие ещё международные форумы?! — неожиданно закричал Геннадий, на него зашикали. — Рунет отрезан от Интернета!
— И что нам мешает их пришить друг к другу? — возразил Никаноров. — Насколько я понял, у вас там спутники, — он показал пальцем в потолок. — И доступ к ним свободный, — он кивнул в мою сторону. — Перебросить наверх серверы по-мощнее, вот и вся прошивка.
Геннадий тяжело опустился на стул и уважительно кивнул:
— При таком раскладе, чтобы запретить Интернет, нужно будет запретить компьютеры…
Светлана шепнула:
— Умеешь ты из искры извлекать пламя.
Я и не заметил, как она подошла.
— Моей заслуги — ноль, — сказал я. — Всё зависит от топлива.
— Тебя не смущает, что мы больше думаем о безопасности, чем о возмездии?