Впрочем, рано совершился раскол РСДРП на социал-демократов европейского типа и на нечто специфическое для России. В 1903 году, на Втором съезде РСДРП, возник спор вокруг того, кто же может стать членом партии? В. И. Ленин и его сторонники считали — «членом партии является всякий, признающий программу и поддерживающий партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций». Без личного участия — ты не член РСДРП!
А вот Ю. О. Мартов и его сторонники полагали — можно и не участвовать лично в работе партийных ячеек, но быть членом РСДРП! Мартов отстаивает классическую схему членства в партии — по убеждениям. Ленин настаивает на совсем другом понимании партии: не как объединения по убеждениям, а как духовного ордена или, если менее возвышенно, то как шайки, сплоченной общим делом.
К концу съезда сторонники Ленина имели большинство, и стали называться большевиками. Сторонники Мартова, соответственно, меньшевиками.
Большевики и меньшевики строили разные партии и по разному принципу, но в главном были единомышленниками: марксисты, они хотели произвести социалистическую революцию, уничтожить классы, ввести бестоварное хозяйство, при котором не будет денег, а будет натуральный обмен.
Начало XX века — это эпоха, когда в Европу пришло множество социальных гарантий. Шестьдесят лет европейская социал-демократия боролась за права рабочих — и победила! 1901–1904 годы во всей Европе ограничивался рабочий день, появлялись и росли пенсии по старости, появились листки нетрудоспособности, а для женщин — декретные отпуска (чуть позже — и оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком). Европейцы стали жить еще лучше, гарантированнее, спокойнее, надежнее.
В России 1917 года одни социал-демократы — меньшевики — собираются, беседуют, кого-то в чем-то убеждают…
А другие — большевики — сплачивают людей в мощную боевую организацию, склепанную железной дисциплиной.
Те и другие — социал-демократы, но настолько разные, что с 1903 года пути разошлись сразу и бесповоротно.
По определению Плеханова, меньшевики и большевики были всего лишь «враждующие между собой братья». Не очень разбираясь в тонкостях идеологии, рядовые члены РСДРП неоднократно требовали «убрать фракции» — то есть объединиться. В годы Первой русской революции 1905–1907 годов РСДРП объединилась… Но после опять сразу же распалась.
Во время Первой мировой войны меньшевики поддержали свое правительство, — в точности, как европейские социал-демократы. Вот большевики всячески желали своему правительству поражения и вели антивоенную агитацию. К февралю 1917 года меньшевиков было порядка 100 тысяч человек, большевиков — не более 40 тысяч.
Между февралем и октябрем 1917 года произошло удивительное — большевики стремительно выросли и численно, и по своему значению. А меньшевики резко пошли вниз и фактически сошли с политической сцены. На выборах в Учредительное собрание в конце 1917 года меньшевики набрали 23 % голосов. Больше половины этих голосов дало Закавказье, в Грузии меньшевики стали правящей партией.
Анархисты не были партией, они принципиально отрицали всякие партии и государство.
Анархисты имели сложную и интересную теорию. Уже в середине XIX века русские теоретики М. А. Бакунин и П. Л. Лавров стояли у истоков всего европейского анархизма наряду с французом Ж. П. Прудоном и немцем А. Штирнером. До сих пор уцелевшие анархисты очень уважительно относятся к трудам князя П. А. Кропоткина. Ознакомиться с ними нетрудно, их переиздавали много раз.
Идеи анархистов просты: всякое государство есть механизм угнетения. Долой государство! Всякая политическая партия — способ взять власть в государстве. Не нужно никаких партий! Всякая власть вообще зло. Долой власть! Нужно договариваться, а если не удается — несогласные имеют полное право удалиться и поступать по-своему.
Пусть народные массы объединяются сами по себе в объединения-синдикаты, тогда государство падет само собой, как ненужный и вредный пережиток.
К 1917 году анархистов было в России около полумиллиона. Анархисты активно вели пропаганду. Некоторые стороны этой пропаганды были хорошо понятны русскому простонародью. Скажем, враждебное отношение к партиям, к государству находило у крестьян полное понимание.
Ведь фактически анархисты отстаивали идею самоуправляющегося общества, которому не нужно государство. В Европе самоуправляющиеся городские сообщества-коммуны брали на себя многие функции государства (откуда и само слово «коммунизм» — народная власть, которой государство необязательно). Таким обществом были в России в первую очередь казаки. В XVII веке многие общины управлялись почти автономно. В годы Гражданской войны анархистами стали некоторые крестьянские, народные полугосударства на Украине и в Сибири.
Весной 1917 весь Балтийский флот и значительная часть Черноморского находились под влиянием анархистов.
В отношении к государству анархисты находились в непримиримой оппозиции ко всем остальным партиям.
Кадеты отстаивали «буржуазно-демократическое» парламентское государство. К революции относились как нежелательной.
Меньшевики — социал-демократическое, и допускали революцию.
Эсеры хотели революции и отстаивали народное крестьянское социалистическое государство.
Большевики хотели революции, гражданской войны, государства в форме диктатуры пролетариата.
Анархисты не хотели никакого государства, никакой партийной организации.
В большинстве национальных окраин возникали свои народные партии — и охранительные, и революционные.
Польские социал-демократы во главе с Ю. Пилсудским — одновременно еще и националисты, требующие частью автономии, частью — отделения от Российской империи.
На Украине, на рубеже XIX и XX веков идеи украинского национализма сливаются с идеями «революционного преобразования общества» и социал-демократии. Родились социалисты-федералисты; социалисты-самостийники, — Украинская социал-демократическая рабочая партия (УСДРП); Украинская партия социал-революционеров (УПСР).
Белорусы создают «Западнорусское товарищество» — в Петербурге, в 1911 году. «Западнорусы» выращивали представление о белорусах как части русского народа, но особой, имеющей право на свои особенности.
А белорусские националисты уже безо всяких околичностей заявляют: нет, мы никакая не часть русских, мы особый народ. И мы хотим отделиться, создать собственное государство…
В Латвии, Эстонии, Финляндии, Литве популярны местные парламентские автономисты.
В Грузии меньшевики тоже выдвигают национальные лозунги.
В Армении поднимается партия «дашнакцутюн» — за парламентаризм, за автономию в рамках Российской империи, за объединение исторической Армении.
Среди мусульман популярны идеи «шариатского социализма» и парламентских автономных государств казанских татар, башкир, азербайджанцев.
В феврале 1917 года царская власть пала за считанные несколько суток. 23 февраля 1917 года первые демонстранты вышли на улицы Петрограда, 2 марта власть перешла к Временному комитету Государственной думы. Все, революция окончена. Царская власть пала, как перезревшая груша в старом саду. Никто не хотел ее защищать.
После Февральской революции оказалось: нет ничего легче, чем разрушить государство. И ввести самые что ни на есть демократические законы.
Вот как построить новое государство, толком не знал никто. Даже принципиальных систем власти в стране оказалось сразу две: Временный комитет Государственной думы, он же Временное правительство, и Советы. В. И. Ленин придумал для этого времени слово «двоевластие». Лев Троцкий называл систему иначе: «двоебезвластием». Князь Львов говорил, что Временное правительство — власть без силы, а Советы — это сила без власти.