Карин покачала головой, пытаясь найти слова, чтобы выразить чувства, которых сама толком не понимала.
— Мы могли бы позаимствовать флайер Майлза…
Это предложение вызвало у нее невольный смех.
— Вот уж где точно слишком мало места! Даже если мы оба будем принимать твои мерзкие лекарства.
Да, неизвестно о чем он думал, когда покупал эту штуку. Лучше уж большой аэрокар с широкими откидывающимися сиденьями. Как в этом его бронированном лимузине, оставшемся с времен Регентства…
— Эй! Мы могли бы забраться на заднее сиденье, затемнить окна до зеркальности…
Карин беспомощно покачала головой.
— Ну хоть где-нибудь на Барраяре?
— В том-то и проблема, — вздохнула она. — Это Барраяр.
— На орбите? — с надеждой ткнул он в небо.
Карин горько рассмеялась:
— Не знаю, не знаю…
— Карин, что случилось? — Теперь он уже не на шутку встревожился. — Я что-то не так сделал? Не то сказал? Что я… Ты все еще сердишься из-за лекарств? Прости. Прости! Я перестану их принимать. Я… Я снова наберу вес. Все, что ты скажешь!
— Дело не в этом. — Карин еще чуть-чуть отодвинулась, не выпуская из рук ладони Марка. Она склонила голову набок. — Хотя я решительно не понимаю, почему из-за того, что ты похудел, ты кажешься на голову ниже. Какой-то непонятный оптический обман. Каким образом масса может повлиять на рост? Но нет, дело не в тебе. А во мне.
Марк сжал ей руки.
— Я не понимаю, — искренне растерялся он.
— Я размышляла над этим все десять дней, пока дожидалась твоего прилета. О тебе, о нас, обо мне. И с каждым днем чувствовала себя все более странно. На Колонии Бета все казалось таким правильным, таким логичным. Все в открытую, официально, разрешено. Здесь же… Я не смогла заставить себя рассказать о нас родителям. Я пыталась собраться с духом. Но не смогла даже сестрам рассказать. Может, если бы мы вернулись вместе, я бы не струсила, но… я струсила.
— Где… Ты что, вспомнила барраярские народные предания, где любовник девушки оказывается головой в чане для вымачивания шкур, когда ее родственники застукивают его с ней?
— Чане для вымачивания шкур? Нет!
— Я об этом думал… Полагаю, твои сестрицы запросто могут такое учинить, если примутся за дело всей командой. Открутить мне голову, я хочу сказать. И мать твоя сможет. Она вас всех обучила.
— Как бы мне хотелось, чтобы тетя Корделия была здесь! — Стоп, похоже, не очень удачное замечание в данном контексте. Чан для шкур, Бог ты мой! Марк настолько параноидален… Спокойно. — Я совсем о тебе не думала!
— О! — Голос его стал бесцветным.
— Да нет же, я не то хотела сказать! Я думала о тебе днем и ночью! О нас. Но я так неуютно себя чувствую после возвращения. У меня такое чувство, что меня снова запихали на мое прежнее место в замкнутое пространство барраярской культуры! Я это чувствую, но никак не могу этому помешать! И это ужасно!
— Защитная окраска? — По его тону было ясно, что он вполне понимает желание закамуфлироваться. Пальцы Марка пробежали по ее ключице и обхватили шею. Сейчас было бы так приятно ощутить, как он гладит шею… он так старался научиться дотрагиваться до кого-то и разрешить дотрагиваться до себя, научился преодолевать панику, спазмы и одышку… Дыхание Марка участилось.
— Что-то в этом роде. Но я ненавижу ложь и тайны.
— А ты не могла бы… просто рассказать своей семье?
— Я пыталась. И не смогла. А ты сможешь?
Марк озадачился.
— А ты этого хочешь? Тогда уж точно моя башка окажется в чане.
— Нет-нет! Чисто теоретически?
— Я могу рассказать моей матери.
— Твоей я тоже могу. Она бетанка. Она из другого мира, того самого, где нам с тобой было так хорошо. Это моей матери я не могу сказать. А раньше всегда могла ей все рассказать. — Карин заметила, что немного дрожит. Марк, продолжавший держать ее за руки, тоже ощутил ее дрожь. Она поняла это по промелькнувшей в его глазах боли, когда Марк поднял взгляд. — Не понимаю, как что-то может быть таким правильным в одном месте и казаться таким неправильным в другом! — сказала Карин. — Это не должно быть неправильным тут. И правильным там. Так не должно быть!
— Это полная бессмыслица! Там ли, тут — какая разница?
— Если никакой разницы, то чего ради ты так старался похудеть, прежде чем ступить на Барраяр?
Марк открыл рот и снова закрыл.
— Ну что же. Это всего на пару месяцев. Пару месяцев я вполне могу вынести.
— Все гораздо хуже. Ой, Марк! Я не могу вернуться на Колонию Бета!