Толпа растет и празднует победу.
Народ объединился, цепи рвет.
История по памятному следу
Простонародью почесть воздает.
Кичливая, страшась расплаты грозной,
Власть понапрасну отдает поклон.
Ни передышки, ни пощады. Поздно!
Шагнул гигант, — и покатился трон!
Развейте прахом ложные отличья!
Достаточно струился фимиам!
Седалище смещенного величья,
Трон — это жертва выбывшим теням.
И мы его к Бастилии потащим, —
Недаром кровь по золоту текла.
Размахивая факелом чадящим,
Дохнул гигант, — и трон сгорел дотла!
1848
ПЬЕР ДЮПОН
ПЕСНЯ РАБОЧИХ
Пропел петух, и мы, дрожа,
В потемках лампу зажигаем,
Чуть рассвело, — за полгроша
Угрюмо в кузницу шагаем.
Должны мы бить, ковать и гнуть,
Забыть про отдых, про усталость.
Пройдет и завтра как-нибудь,
Наголодаемся под старость.
Среди друзей, в кругу своем
Пусть грянет песня круговая,
Раскаты пушек покрывая!
Мы пьем, мы пьем, мы пьем, —
Живи, свобода мировая!
Все нашей сделано рукой,
Все, что в земных таится недрах,
Что скрыто в глубине морской,
Вся красота сокровищ щедрых,
И редкий жемчуг, и руда,
И сладкий плод, и хлеб насущный…
Идут года, стригут стада,
И льется шерсть волной послушной.
Среди друзей, в кругу своем…
Но что за прибыль нам в труде,
Который нам сгибает спины,
Живем весь век в поту, в нужде
И сами стали, как машины.
Мы строим башни городов,
Но там рабочим ничего нет.
Лишь только в улье мед готов,
Хозяин пчел немедля гонит.
Среди друзей, в кругу своем…
Пускай тщедушных барчуков
Вскормила наша мать старуха,
Растет богач, и был таков,
И не поклонится ей сухо.
Трехвековых обид не счесть.
В рабочих семьях по старинке
Принадлежит девичья честь
Всем грязным торгашам на рынке.
Среди друзей, в кругу своем…
В гнилом тряпье, полумертвы,
Под жалкой крышей, под забором,
Ночуем в обществе совы,
В соседстве с жуликом и вором.
А между тем, когда весной
Кровь запылает, мы не вправе
Пожаловаться вам на зной,
Укрыться в зелени, в дубраве.
Среди друзей, в кругу своем…
А если наша кровь течет
Где бы то ни было потоком,
Мы за нее предъявим счет
Тиранам хищным и жестоким.
Мы приберечь ее должны
До бурь земных или небесных.
Сегодня мир сильней войны
Для всех людей простых и честных.
Среди друзей, в кругу своем
Пусть грянет песня хоровая,
Раскаты пушек покрывая!
Мы пьем, мы пьем, мы пьем,
Живи, свобода мировая!
1848
ВИКТОР ГЮГО
ДВА ОСТРОВА[7]
Скажи мне, откуда он явился, и я скажу, куда он идет.
Э. Г.
1
Два острова на глади пенной,
Две великаньих головы
Царят у двух границ вселенной,
Равно угрюмы и мертвы.
Смотри — и задрожи от страха!
Господь их вылепил из праха,
Удел предвидя роковой:
Чело их молниями блещет,
Волна у скал нависших плещет,
Вулканы спят в груди немой.
И пена в них лохмотья вержет
И, видно, злобствует не зря:
То двух седых пиратов держат
На вечном дрейфе якоря.
Их берег черен и безлюден,
Путь между скал кремнист и труден
И дикой чащей окаймлен.
Недаром эта жуть гнездится:
На первом Бонапарт родится,
На том умрет Наполеон.
Тут колыбель — а там могила.
Двух слов довольно на века.
Их наша память сохранила,
И память та не коротка.
К двум островам придут, мне мнится,
Пред тенью царственной склониться
Все племена грядущих дней.
Раскаты гроз на высях горных,
Удары штормов непокорных
Напомнят правнукам о ней.
вернуться
7
Стр. 86.