Моя родина! Вся полифония славы!
Бурных рек и страстей человеческих шквал,
Непрестанный прилив и отлив сновидений,
Непрестанный обмен узловатых корней
Меж землей и народом!
Но как же сплелись
Человек на земле и глубинная почва?
Может быть, существует система сосудов,
Где сокрыта алхимия этой любви?
Ты ведь знаешь, что вьется незримая нить
Между прошлыми каждым дичком твоим новым.
Ты сама на подземных основана недрах.
Там лесами шумит твое раннее детство.
Сколько там деревень, сколько верфей и кузниц,
Сколько, Франция, их, — попытайся вглядеться!
Как пьянит это благоухание пахот
Под трепещущим тентом сырого тумана,
Как пьянит ликование пены весенней,
Как пьянит полусон этой лиственной сени,
Когда кажется, что прорастает из сна
Великанский цветок — твое сердце, весна!
Как пьянит сенокос, как пьянит появленье
Яркой радуги после грозы, как свежа
И пуглива омела в колючках ежа.
Как запятнана роща смолой своей терпкой.
Побежим, задохнемся и врежемся в ливень,
Дай мне руку, любимая! Я осчастливлен
Не сияньем небес, а пожатьем руки.
Посмотри, под ногами у нас светляки, —
Это завтрашний день, это смятые жнивья,
Они скоро в косматые встанут стога.
Посмотри же на родину, верь ее силе.
Верь бесчисленным крохотным буквам былинок.
Даже лес, даже тень это тоже суглинок,
Это мелких букашек полуденный рынок.
О, послушай, как бьется цветочная пыль,
О, всмотрись в пестротканное это цветенье.
Сколько слабых стеблей в эту ночь всколосились,
Как луна омывала их влагою синей.
Как сигают стрекозы в росистой низине.
Посмотри на страну свою в щебне развалин,
За колючею проволкой, в ранах земли.
Ее мучили, и продавали, и жгли,
Расхищали нещадно ее достоянье,
Расстреляли и почву и неба сиянье.
Твоя родина, может быть, узник поющий.
Он в наручниках крикнул, что сдаться не хочет.
Стал он рыцарем нашей всеобщей судьбы.
Он писал на стене свой пылающий лозунг.
Он зарю превратил в изверженье вулкана.
Это неугасимый огонь из-под пепла.
Ибо сила народа, душа великана
В черных тюрьмах от пыток и казней окрепла!
Моя Франция,
Край мой, где путь моей памяти начат!
Разреши мне еще раз продумать, что значат
Стаи птиц твоих, славных смертей череда,
Очертанья легенд, твоих стен письмена,
Пониманье твое в шепотах всех влюбленных,
Путь героев, не знавших покоя и сна,
Берега твоих дней и ночей отдаленных.
В день Бастилии песня твоя родилась.
Каждый возраст отмечен крушеньем темницы,
Императорских слав, феодальных управ.
Мы не все еще стерли глухие границы,
Не снесли частоколы божественных прав.
Не напрасно в одних мятежах ты прекрасна!
Сокрушая господ, поднимая крестьян,
И рабочих и каменщиков поднимая,
Твои дети пьянели в пыланье знамен,
Для грядущего общества сеяли хлеб
И в мозолистых пальцах ласкали колосья
Всенародного счастья!
Они создали лозунги праведных весен,
Наложили эмбарго на гниль и старье.
Стала кровь их горючим для мощных моторов
И приводит в движенье подземные недра.
Здесь созревшая истина Маркса живет.
Здесь Коммуна Республику делает выше
В рост грядущему. Здесь человек обновлен,
Обращенье «товарищ» становится бурей.
Это ты, моя Франция, — слабость и сила
В поучительной смене событий и бед, —
Доброта на всю жизнь, — большей ценности нет
Для богатых сердец. Это ты просквозила
Под случайной корой, непомерная пажить!
Ты в ручьях отражаешься, словно ребенок,
Во все горло смеешься меж гроздьев лозы.
Я услышал, как корни сплетенные вяжет,
Как поит их подземная сила фосфатов.
В огнедышащий сумрак я верую свято.
В старшинство водоемов, в глухие низы.
Это ты, это ты — в освещенье грозы,
В брызгах пламени, полная дивной красы.
Мы как тесто, а дрожжи для нас — это ты,
Глубина и начало любого сознанья!