Егор аккуратненько выдвинулся вперёд, чтобы рассмотреть всё получше…
Глава II
— Хлопцы, та на кой чёрт здалася нам эта москалька? — сокрушался вислоусый невысокий вояка в непонятной униформе, правда с аксельбантами и всякими маскарадными хохоряшками. Расстроенный он тащил несколько автоматов за своими подельниками, которые, гогоча и улюлюкая, волокли к деревьям, упиравшуюся молодую женщину. — Была же указа — в зоне ответственности нашего отряда встренуть о той специальный конвой.
— Та ладно, Петруччо, — красномордый толстозадый здоровяк отмахнулся в его сторону. — А мы хиба не встренули? Вона как встречаем!
— Точно! — довольно осклабился ещё один, крепко прихватив ноги пленницы. — Ща мы её допросимо, с пристрастием…
— А потом? — вздохнул недовольный Петруччо. — Хиба ж от неё шо то останется.
— Сволочи, подонки!!! — зашлась в яростном крике несчастная. — Так то вы службу несёте, соскучились, да? Мало вам проституток…
— Тю-у, хлопцы, я иё трогать не буду. Вона ж бешеная, ещё покусает!
— Да лан тебе, Петро, нехай себе орёт, — опять попытался успокоить своего дружка мордатый. — А ты, курва расейская, чего разошлась! Много ты про нашу жизню здеся знаешь? Попробуй у панов командиров чего-то выпроси, как же!!! А потом, ты бабёнка здоровая, нас шестерёх легко обслужишь, не рассыплешься.
— Тока, хлопцы, — опять загундел вислоусый. — Её надо отдать Темиркану обязательно, нехристю этому, вместе со всем грузом, как договаривались.
— Та не боись, Петруччо, кому ж охота свою голову подставлять, — посерьёзнел тот, что держал ноги. — Мы хоч и ограниченный контингент, неприкосновенный, но с Серыми липше не шутковать.
— О тож! — вздохнул низенький брюзга, положив в кучу оружие. — Заткнить ей рот, зараз я помогу её растянуть. Та не, не так. Микола, старшой наш, любит сзади работать…
Егор подобрался почти вплотную к насильникам, особо не маскируясь. Четвёрка бравых вояк не замечала ничего и никого вокруг, устраивая поудобнее свою жертву. Женщина уже не брыкалась, понимая всю бесполезность этого сопротивления. Уткнувшись лицом в густую траву, она глухо рыдала, вздрагивая плечами, затянутыми в пятнистую армейскую униформу.
— Зараз, зараз, хлопцы. Вже иду, — здоровенный бугай, который помогал перекладывать ящики из подбитого, отмеченного красным крестом БТРа в целую машину, торопливо махнул рукой. — Ну, шо там, Сёма, ещё много?
— Неа, последний, — боец без каски спрыгнул на землю. — Кажись всё!
— О то добре! — обрадовано хлопнул в ладоши старший в этой группе. — Пошли, а то у нас там народ заждался.
— Та ничё, не опоздаем…
— Э-ээ, не, не скажи. Темиркан любит порядок. Договорились в четыре, значит, к этому часу надо быть и так будем оправдываться — почти всех постреляли.
— Так хто ж знал, шо они так будут сопротивляться…
Дальше Горыныч слушать не стал. Решение было принято практически сразу, как только он увидел и понял, что к чему. Лучшего момента быть не могло: четверо держали свою жертву, двое подходили и были уже рядом, в пределах досягаемости. Вся шестёрка настроилась совсем не на боевой лад, и мысли у этих шакалов сейчас работали только в одну сторону. Без оружия, бравые вояки, по крайней мере, на первоначальном этапе особой опасности для него не представляли, хотя у бугая и висела на ремне кобура. Правда, старший тут же помог Егору и решил эту задачу, расстёгивая и отбрасывая портупею в сторону. «Да уж! — довольно оскалился Горыныч. — Похоть фраера сгубила!!!»
Потом, всё было, как всегда…
Его нападение, конечно же, было нежданным, впрочем, по-честному этим ублюдкам никто войну объявлять и не собирался: процедуру бросания перчатки в лицо и вызова мерзавцев на дуэль, Гор опустил. На секунду задумавшись о захвате пленных, решил, что рассказа женщины вполне будет достаточно для того, чтобы въехать в окружающую обстановку и начал действовать.
Тесак, захваченный в утренней схватке, подтвердил своё славное боевое прошлое. Остро отточенный, он легко вспорол шею вместе с сонной артерией одного и без труда достал сердце сидевшего рядом противника. Двое других, обосновавшихся у головы девушки, держа её за плечи и руки, умерли мгновением позже. Егор не геройствовал и действовал так, чтобы добиться эффективного результата в максимально короткий срок. Тех, что подходили, он исключил из списков живущих, подхватив с земли автомат. Один из них попытался, что-то заорать, наверное, хотел уговорить, упросить остановиться, надавить на слезу рассказом о малых детях, но на Горыныча такое не действовало. Тем более, после всего им увиденного. Гор никогда не вникал в побудительные мотивы, которые двигали бандитами и насильниками, по собственному опыту зная, что это в итоге, рано или поздно выходило боком и не только тому, кто проявил милосердие. Как правило, от этой рвани, в основном страдали ни в чём не повинные люди — он их и не жалел. Перечеркнул длинной очередью, захлебнувшиеся последним криком две мишени и всё!