Народоправство
Белое движение явилось в политическом отношении совершенно незрелым и шло вслепую. Все делалось для народа и во имя народа, но что хочет народ, что именно ему жизненно необходимо, никто не только не выявил открыто и прямо, но видимо, и не мог, не знал этого…
Первым, кто попытался сформулировать в свою политическую программу, был ген. Л. Корнилов: ««Совет народных комиссаров» — утвердил у нас деспотическую диктатуру черни, несущую гибель всем культурно-историческим завоеваниям страны… Низвергнув гибельную диктатуру черни и оперевшись на все здоровые национальные и демократические элементы народа, эта власть должна прежде всего все свои усилия направить к подавлению анархии и возрождению армии…, поднятию производительных сил страны»[629].
Следующий командующий Армией Юга России ген. А. Деникин, в своем политическом обращении «От Добровольческой армии…», был лаконичнее: «Предстоит… тяжелая борьба. Борьба за целость разоренной, урезанной, униженной России; борьба за гибнущую русскую культуру, за гибнущие несметные народные богатства, за право свободно жить и дышать в стране, где народоправство должно сменить власть черни…»[630].
Что же Корнилов и Деникин понимали под народоправством и чернью? Похоже, они и сами до конца не знали определенного ответа на этот вопрос, мало того «эта формула (опора на разные слои населения, в особенности на крестьянство), — подтверждал сам Деникин, — не обнаруживала степени дерзания ни в аграрном, ни в прочих социальных вопросах, сильно напоминая наши всегдашние призывы к сотрудничеству «всех государственно мыслящих слоев населения», а некоторая неясность редакции этого пункта дала даже повод председателю Особого совещания генералу Лукомскому сопроводить ее замечанием: «То есть выбросить буржуев!..»»[631].
Уточнение в определение «народа» внес управляющий отделами Законов и Пропаганды (ОСВАГа) деникинского «правительства», видный кадет К. Соколов: «Власть должна опереться на консервативные круги при условии признания ими факта земельной революции», — однако, как замечал Деникин, — Это предложение теряло свою ценность, принимая во внимание настроения правых кругов, в глазах которых тогда даже «третий сноп» считался «уступкой домогательствам черни… Итак, коалиции конец. Предстоит выбор: либерализм, консерватизм или «левая политика правыми руками» — та политика, которая была испытана впоследствии в Крыму другими лицами без особого успеха»[632].
Какой же «народ» представляли те политические силы, среди которых Деникин искал опору будущей власти?
У правых (консервативных) сил был: «общий лозунг — «самодержавие, православие, народность». Из предосторожности он не осложнялся необычайно трудными вопросами положительного государственного и социального строительства, а сводился к простейшему и доступному массе, оголенному от внешних туманных покровов императиву: — Бей жидов, спасай Россию!»[633]
Почвенность, «корни» и народная опора считались там (среди монархистов и националистов) элементами второстепенными. Многие разделяли тогда взгляд, приписываемый одному из лидеров ультраправых В. Пуришкевичу: «К моменту окончательной победы над большевиками народная масса, усталая от пережитых потрясений, жаждущая порядка и возвращения к мирному труду, окончательно утратит свою роль главной движущей силы революции; масса отойдет от политики. Но революция будет продолжаться. И взамен демоса на арене борющихся сил окажутся политические группы, кружки и партии, из которых каждая будет говорить от имени народа. Вот этим-то моментом и нужно воспользоваться для выхода на политическую арену…». Это был «взгляд, — замечал Деникин, — не лишенный проницательности»[634].
Не случайно именно эта идея и легла в политическую основу всего Белого движения, в которой будущее было скрыто в тумане юридической казуистики и нового Учредительного собрания. «Теперь…, — провозглашала газета «Новая Россия освобождаемая», — основная линия и идея нашего проекта получили, наконец, признание и утверждение… Правда в тексте приказа имеются… некоторые отступления и неясности… общее начало проекта изложено… в форме отдельных частей, как говорят юристы казуистических, т. е. специальных и трудных для общего истолкования…»[635]. Но общий принцип, при этом сохраняется, утверждала газета: «Народоправство в рамках назревших потребностей и здравого смысла — вот основа наших рассуждений и действий, и мы зафиксировали это свое убеждение в форме требования созыва нового Учредительного собрания…»[636].
635
«Новая Россия освобождаемая», № 13 от 19 июня 1919 г. Псков (См. подробнее: Корнатовский Н…, с. 144.)
636
«Новая Россия освобождаемая», № 1 от 31 мая 1919 г. Псков. (См. подробнее: Корнатовский Н…, с. 138)